«Ничто не ново под этим солнцем…» или миф об оригинальности

Многие опытные литераторы часто советуют начинающим коллегам по перу, искать свой стиль, стремиться к оригинальности. Но мало кто может доходчиво объяснить, что же такое, собственно, оригинальность? Ну, кроме, пожалуй, юристов, специализирующихся на авторское праве, которое как раз таки на принципе оригинальности стоит как черепаха на китах.

Но принцип этот подразумевает лишь неповторимость формы. А вот с содержанием сложнее. Авторское право на идеи и сюжеты не распространяется.

Больше того, история русской литературы знает немало примеров вполне себе оригинальных книг, созданных на основе чужих сюжетов. Самые известные из них «Доктор Айболит» Корнея Чуковского, «Буратин» Алексея Толстого, «Волшебник изумрудного города» Александра Волкова. С Волковым вообще особая история, написав первую книгу на основе произведения Фрэнка Баума, он в дальнейшем создал цикл книг, совершенно отличных от Баумовской «Страны ОЗ». Ну а если вы решите копнуть в историю литературы чуть глубже, то с удивлением обнаружите, как мало оригинального было придумано с мифологических времён. Сюжет «Ромео и Джульетты» та ещё матрешка в этом плане, ибо кто первым придумал ту историю о двух влюбленных из враждующих семей, так до сих пор неизвестно. Советский драматург и сценарист Евгений Шварц тоже работал с чужими сюжетами. Одна из наиболее известных его пьес «Тень» создана на основе одноименной сказки Ганса-Христиана Андерсена. Но и сам Андерсен признавал, что он пересоздал чужой сюжет. Впрочем, то же самое можно сказать о большинстве литературных сказок.

Вы спросите, а зачем тогда писать новые книги, если всё уже написано до нас? Но в книге важно не только то, о чем написано, но и каким языком написано. А язык – явление живое, растущее, постоянно изменяющееся. Сравните язык «Слова о полку Игореве» с языком Ломоносова, например. Да если дать современному школьнику «Юности честное зерцало» от без Википедии не разберет и половины там написанного. К тому же меняется не только стиль письма, но и бытовые условия жизни читателей. И эти изменения реальности, находя отражение в литературном произведении тоже делают его оригинальным.

Вряд ли по настоящему талантливые авторы сознательно стремятся к пресловутой оригинальности, они просто пишут то, что им хочется написать, то, о чем физически не в состоянии молчать, потому, что эти мысли, эти чувства буквально разрывают голову и сердце изнутри. И слова выливаются на бумагу (или монитор компьютера) как река, прорвавшая плотину. Потом один прочтёт и скажет, оригинально. А другой презрительно скривится: да ничего нового. И оба окажутся правы, потому как оригинальность подчас зависит от начитанности читателя (прошу прощения за каламбур), и не только от начитанности, но и от житейского опыта. То если читатель ещё не переживал того, о чем пишет писатель, для него произведение будет вполне себе оригинально. Впрочем, далеко не все читатели ищут в книге именно оригинальности, многие просто хотят прочесть интересную историю, прожить вместе с героями часть их жизни, испытать прилив сильных эмоций, да мало ли какие могут быть причины для того, чтобы взять книгу в руки?

Статью подготовила Олеся Шмакович