Корзина
0 ₽
пуста
ВОТ ТАК ВСТРЕЧА!
Наташа с Николаем жили дружно, жизнь текла ровно, без всяких там выкрутасов. Да и как им не дружить, когда они знали друг друга с самых пелёнок. И кроватки их всегда стояли рядом. Это уж потом, когда повзрослели, разделили их по разным комнатам: девичья и мальчиковая. После школы поступили в техникум, дали общежитие. Но Наташа так и не отпускала Николая от себя, слишком неопытным он был в житейских вопросах. А тут прослышала, что детдомовцам дают квартиры, библиотекарша разыскала такой закон. А заодно посоветовала Наташе поторопиться со свадьбой, чтобы дали двухкомнатную квартиру. Но Наташа рассудила по-своему: раз пока детей нет, то «двушку» им никто не даст. И стала добиваться квартиры, ничего не говоря о свадьбе. И добилась своего. Получили ордера, и тут вокруг них закрутилась карусель: кто только не набивался им в подруги и друзья. И просились на квартиру, и просили только прописать на время. И придумывали разные вечера, дни рождения. И тут уже Николка не выдержал, схватил её за руку и потащил в ЗАГС, приговаривая: «Иначе мы без квартир останемся». Быстро нашли размен квартир и вошли в новенькую двухкомнатную в новом районе. Один за другим родились двое детишек – дочка и сын, как они и мечтали. О продолжении её учёбы даже и не вспоминалось: её «университеты» лежали в колясочках. А вот Николая Наташа заставила поступить на заочное отделение технического института. И вот уже незаметно пролетели годы учёбы, прошла защита дипломной работы. Повысили в должности, прибавили зарплату. Наташа вышла на работу, а детишек в садик определила. И всё шло хорошо, всё как говорят – чин-чином. Живи только и радуйся.
В субботу Наташа затеяла большую стирку. Бельё решила развесить на улице, чтобы набралось свежего воздуха. Бегала туда-сюда, мурлыкая тихонько песенки. Детишки играли в доме. А она разговорилась с женщиной, поджидая, когда подсохнет бельё. И вот она идёт с последним тазом сухого белья, а из квартиры напротив выходит соседка и так ехидно ей в лицо ухмыляется и заявляет:
– Ну, что, горбишься на благоверного своего? А он с молодухой от тебя гуляет.
– С чего это вы взяли? – растерянно произнесла Наташа. Она старалась как можно меньше общаться с соседкой, так как та обладала вредным характером.
– А что, или скажешь, что он дома? Я его видела в нашей кафешке с молодухой: сидят, за ручки держатся, улыбаются друг другу. Если хочешь, добеги до кафе, посмотри.
Наташа забежала в комнату, поставила таз и пулей на улицу, сама не понимая зачем: идти и подсматривать за мужем она не собиралась. Они жили в доверии друг к другу: если сказал, что работает сверхурочно, значит, так и есть. И он ей доверял во всём. И так они жили все эти годы. Да и как иначе можно жить? Всё остальное для Наташи было противоестественным.
И тут во двор въехала машина: с одной стороны вышел муж в знаменитой своей рубашке-шотландке. Она его могла бы и из миллиона мужчин узнать. А за рулём сидела красивая девушка и с обворожительной улыбкой смотрела на неё. И Наташе показалось, что смотрела она с радостью и восхищением. «Чему это она так радуется?» – подумала про себя Наташа.
Недолго думая и не ожидая продолжения событий, она подбежала к мужу, схватила его за руку мёртвой хваткой, как могла делать только она во всём детдоме, и повела его в дом. Вот они прошли лестничную клетку, прошли коридор квартиры, и она затолкала его на кухню. Каково же было её удивление, когда увидела за столом своего Николая, уплетающего за обе щёки пельмени. Он встретил её с улыбкой до ушей, но постепенно она сползала с лица, уступая место удивлению, непониманию. А Наташа крутила головой из стороны в сторону, смотря то на Николая, то на мужчину, которого привела. Глаза её бегали как на шарнирах. Она не заметила, когда выпустила руку мужчины, а он, почувствовав свободу, незаметно, медленно приближался к столу. Николай встал, неотрывно глядя на мужчину, затем посмотрел на жену, пытаясь что-то спросить, но вдруг его взгляд перешёл в сторону, на дверь, глаза расширились и закрутились так же, как крутились у Наташи. Она тоже посмотрела на дверь и обомлела: там стояла её копия, но только в дорогой одежде и с красивой причёской, такой, какую ей делали к регистрации их брака. Женщина улыбалась сквозь слёзы, которые залили её лицо. Наташа шагнула к ней и тихо произнесла: «Кто вы?» А в ответ услышала новый вопрос или несмелое утверждение:
– Вас зовут Наташа?! А вашего мужа Николай?! Да?!
– Да… А кто вы? Почему вы так похожи на нас?
– Мы ваши брат и сестра…
– Как это?! – воскликнула поражённая Наташа. – А вы что, между собой тоже родные?
– Мы – родные, а о вас не знаю.
– Ну и дела! – воскликнул потрясённый случившимся Николай. – Так что мы стоим-то? Стоя ни в чём не разберёшься. Давайте за стол сядем, спокойно поговорим. Тут без бутылки не разобраться. Брат, тебя как зовут-то? Давай стол раздвинем.
– Никитой меня зовут, – ответил парень, берясь за край стола.
– А вас как зовут? Метнулась взглядом к женщине Наташа. В голосе у неё звучала всё возрастающая тревога.
– Надя я…
– Я помню! Я помню! – Вскрикнула Наташа. К ней быстро подошёл Николай, взял за плечи, посадил за стол.
– Я верю, родная, я верю. Ты успокойся и расскажи нам, что ты помнишь. И прости меня, что я всегда тебя обрывал и с иронией относился к твоим словам.
– Я первая появилась, и меня завернули и положили на высокий стол, а потом рядом ещё один свёрток. А я слышала голоса. Первый голос спрашивал:
– Люба, у тебя кто родился? Девочка? Значит Наташка, моему Николке невестой будет. А-а-а! Люба, у меня второй родился, Никитка, и что-то молчит. Видно молчуном будет. А кто там у тебя заливается, твоя Надюшка? Почему она плачет? Люба, почему ты молчишь? Что с тобой?
– Женщина, да замолчите вы когда-нибудь?! Уберите её отсюда! – это был резкий грубый голос.
– Да куда ж её убрать? Из неё кровь хлыщет.
– Детей уберите отсюда!
– Нас с Николой подхватили и унесли. Все вот эти звуки пришли ко мне в три месяца. Я тогда впервые сказала «Мама». И повторяла это слово постоянно. Мне никто не верит, что в три месяца можно начать говорить. А я и не говорила, а только повторяла одно слово. Я начала вспоминать после того, как увидела ту акушерку, которая принимала роды. А с Николой мы были вместе с той первой минуты и до сегодняшнего дня. А где вы были? Почему вы не в нашем Доме Малютки оказались?
– А нас усыновили. Наверное, сразу же. Родители неплохие были. Мы росли как брат и сестра. Меня рано выдали замуж – против моей воли. А я любила Никиту.
– А дети есть у вас? – Наташа подошла к Наде, обняла за плечи.
– Нет. А откуда им взяться, если всё против воли. – Надежда головой прижалась к животу Наташи. – Сестрёнка, какое же это счастье – чувствовать тепло родного человека. Я думала, что никогда не смогу найти тебя. Я как в прошлом году, когда приезжала в отпуск, увидела документы на наше с Никитой усыновление, так и загорелась желанием найти вас. Найти тебя не было надежды, ведь ты сменила фамилию. Вот я и искала Николенко Николу.
– Кого? – Николай с Наташей растерянно посмотрели друг на друга. Наташа присела рядом с Надей. – Сестрёнка, так наша фамилия Николаевы. Мы вот что сделаем завтра – пойдём в лабораторию и сдадим кровь на ДНК, чтобы исключить кривотолки. И от того порога начнём танцевать. Все согласны? Коля, раскладывай всем пельмени, если после тебя что осталось, поужинаем и пораньше ляжем спать.
– Подожди, Наташа. Ты помнишь, к нам во двор приходил морской офицер с девчонкой лет пятнадцати, и спрашивали Николенко? Кто бы это мог быть? А где твоя папка, которая осталась от акушерки?
– Да при чём эта папка? Там её документы. Сейчас принесу. – Она вышла в комнату и вернулась с пухлым свёртком. – Вот сколько лет лежит, а я к нему не прикасалась, боялась браться за него, как будто страшное что в нём. Она просила открыть после её смерти.
Наташа стала снимать полиэтиленовую упаковку, и тут зазвонил звонок. Она прошла к двери, открыла и застыла на месте: у порога стоял морской офицер с девочкой лет пятнадцати. Он был так похож на Николая и Никиту, только намного старше и весь седой. От неожиданности чуть не закричала, но успела прикрыть рот рукой.
– Можно к вам войти? – Моряк просверливал взглядом Наташу, вероятно пытаясь найти родственные черты.
– Да, да, проходите, – хрипло ответила Наташа, постепенно отступая к кухне. Оттуда послышался весёлый голос Николая:
– Ты где там застряла, Непоседа?!
Наташа, так и продолжая пятиться, вошла в кухню, а следом офицер и девочка. Все сидящие в кухне повскакали с мест. Николай засмеялся:
– Вот это день, богатый на гостей! Садитесь к столу, вторая партия пельменей готова. Сейчас стулья принесу.
– Коля, надо стол пододвинуть к кушетке, тогда все уместимся.
– Это если ещё никто не придёт, - пошутил Николай.
– Ты чего такой весёлый? Или лишний глоток выпил? – подозрительно посмотрела на мужа Наташа.
– Нет, Непоседа, это я от радости. Чует моё сердце, что все мы родственники. А это так здорово! – Он повернулся к капитану: – А вы не стесняйтесь, садитесь за общий стол. Здесь все вопросы и выясним. Вы кого разыскивали?
– Николенко Николая.
– А я Николай, только Николаев. Мы вот решили завтра пойти в лабораторию и сдать анализы на ДНК. А то вот Никита был записан тоже как Николенко. Это вот этим красавицам можно и не сдавать – сразу видно, что близнецы. А вы кто?
