Пн-Чт: 10:00-18:00
Пт: 10.00-17.00
Сб,Вс - выходные дни
- +7 (913) 429-25-03
- Наш адрес -
- г. Новокузнецк, пр. Строителей, 47/9 -
Пн-Чт: 10:00-18:00
Пт: 10.00-17.00
Сб,Вс - выходные дни
Путешествовать во времени — возможно. Разные авторы разных эпох предлагали читателю свои способы «передвижения».
А как вам идея путешествовать по времени через памятные вещипорталы? Автор книги предлагает совершить прогулку по каналам… советского времени. Собственно об эпохе рассказывают самые обычные вещи: авоська, юла, школьный дневник…
Интригующий момент — рассказчик предстанет в двух ипостасях — ещё и как поэт. Главы собрания памятных вещей расположены в алфавитном порядке.
Кол-во страниц | 176 |
Возрастное ограничение | 12+ |
Год издания | 2021 |
Вес | 305 г |
Формат | А5, PDF |
Иллюстрации | черно-белые |
Переплет | 7БЦ (твердый шитый) |
Тип носителя | Печать по требованию |
Вместо предисловия
По каналам времени плыву,
Вижу я былое наяву.
Память приглашает на свиданье,
Захватив с собой вещей собранье.
Встретиться с другими мне дано,
То, что было, в явь предрешено.
Лодка оттолкнулась от причала,
Там, где я была, и есть начало.
Претворение замысла, то есть многотрудный процесс написания книги, — задача архисложная. Жизнь уже связала своё полотно с определённым узором, и когда начинаешь вглядываться в него и пересказывать увиденное, то получается, что как будто распускаешь нитки, нарушаешь геометрию и вместе с тем создаёшь совершенно новое — канву повествования. Да и сама ты — не та, далёкая и незнакомая, но и не эта, всамделишная и сейчасная. «Нельзя в одну реку войти дважды», — утверждали философы, поэтому и я не буду рассуждать на эту тему, а буду просто вспоминать.
Вещи с историей. Мне остаётся сожалеть, что многое из того, что мне дорого, будет выброшено на свалку. Я не сторонник фетишизма и всё-таки упрямо провозглашаю: если бы вещи умели говорить, они поведали бы многое об эпохе, владельцах, чувствах, эмоциях… — жизни.
Эта книга — попытка рассказать о недавнем времени. Через призму вещей показать стремление украсить жизненное пространство, формирование традиций, общность людей, их интересы — то, что составляет бытовой и культурный слой.
Маленькая ремарка. Путешествуя по каналам времени, мы будем делать остановки: где-то задержимся дольше, сойдя с воображаемой гондолы на берег, иногда только лишь мимоходом посмотрим на предмет, изредка появится ощущение предвосхищения неожиданной встречи, будем печалиться и радоваться, мысленно подтрунивать над рассказчиком, чувствовать и сопереживать, словом, нас ждут интересные волнующие моменты.
Кто-то сделает открытия, иной раздосадуется, чувствительный всплакнёт, нетерпеливый бросит чтение сразу. Зная это, любезный мой читатель, тщу себя надеждой, что кто-то безоговорочно отправится в это путешествие вместе со мной — станет моим добрым попутчиком.
АВОСЬКА
Смешное слово, непонятное сейчас, —
Авоська — просто сумка для продуктов.
Открытое нутро для сотни глаз,
Через ячейки видно торты, фрукты.
Семён Семёныч в «Бриллиантовой руке»
Клал пистолет поверх кефира с хлебом.
Супруга Шурика несла не в рюкзаке
Те макароны с портмоне к обеду.
Авоська — символ золотых времён —
Загадочной эпохи дефицита.
И исчезает время, как фантом.
В портал советский дверь навек закрыта.
Культовая вещь, ставшая легендой, — авоська[1]. Начну именно с неё. До настоящего времени сохранилось две авоськи: более раннего происхождения, сплетённая из суровых, имитирующих шёлк ниток, и тёмно-синего цвета — из синтетических, но позднего происхождения. Одна сетка, потерявшая первоначальный цвет, своего рода экспонат, образчик быта прошлой эпохи. Другая авоська до недавнего времени активно использовалась. В ней мы носили тазы, когда ходили в общественную баню. Надо сказать, авоська по каким-то причинам не была популярной у нас в семье. Сшитые из остатков тканей хозяйственные сумки; из цветной прозрачной сетки в полоску, с пластмассовыми ручками; эргономичные корзинки с твёрдым дном — всё что угодно, только не авоська. А, казалось бы, сетка занимает мало места в женской сумке, почти невесомая, много вмещает, но ни у мамы, ни у тётушек авоська не была в чести. Может быть, по причине излишней открытости — явить всему миру содержимое нужна смелость. Горожанка тётя Люба вообще предпочитала сумку-трансформер из болоньи, с кожаным дном, свернув которую и застегнув на молнию по краю, можно было получить элегантный кошелёк.
Между прочим, будучи школьниками, мы учились плести авоськи. Нелёгкое это дело, я вам скажу. Во-первых, нужен специальный челнок из дерева (их нам делали наши мальчишки на трудах), во-вторых, нужно заправить толстую нить в этот челнок, в-третьих, собственно плести сеть, да так, чтобы ячейки были ровные, а узлы — крепкие и не разваливались. Готовая сеть сшивалась особым образом, наверху вывязывались ручки — и вуаля, авоська готова.
Ох и помучилась я тогда, осваивая это древнейшее ремесло! Учебные занятия проходили в конторе Промкомбината, в деревянном щитовом доме, а производство располагалось в бывшей Михаило-Архангельской церкви.
Немного истории. Эта сумка появилась в обиходе советских граждан в 1930-х годах. Авторство названия приписывают сатирику Аркадию Райкину, но действительный автор — писатель Владимир Поляков, придумавший для гениального артиста остроумный монолог: «Авось-ка я что-нибудь в ней принесу». По мне, так авоська — прообраз невода из пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке».
Если вы внимательный зритель, то можете лицезреть эту культовую вещь в фильмах «Бриллиантовая рука», «Солнце в авоське», «Операция “Ы”, или Другие приключения Шурика», «Стрелец неприкаянный» и даже «Гостья из будущего». Помните, Коля Герасимов в школьной форме, на плече авоська с пустыми бутылками из-под кефира, отправляется в будущее вместо похода в магазин.
Сейчас авоська культивируется как ультрамодная сумка для самых смелых дам.
АЛЬБОМЫ ЖИВОПИСИ
Встают эпохи, оживают лица —
Художник воскрешает жизнь.
На глянцевых больших страницах —
Барокко, реализм, кубизм.
Аналог посещенья галереи —
Открытый в дивный мир альбом.
Пророки, ангелы, нимфеи —
Большой странноприимный дом.
Как не вспомнить фразу, ставшую почти сакральной: «Все мы родом из детства». Я, ученица начальных классов, с неописуемым благоговейным трепетом едва удерживаю в руках увесистую книгу — глянцевая бумага, обилие сочных красок — собрание живописи, именуемое в быту альбом. За давностью лет я помню только «послевкусие» от первого соприкосновения с ИСКУССТВОМ. Мировые шедевры кажутся плоскими — уровень полиграфии не может передать всей полноты реальной картины. Возможно, именно тогда и родилось желание — непременно побывать в Эрмитаже или на крайний случай (точнее, не худой конец!) в настоящей картинной галерее. Некие зачатки живописи я увидела в крохотном зальце нашего краеведческого музея: во время моего детства он ютился на отшибе и делил свою площадь с машинно-счётной станцией — тоже фантастическое и оттого занимательное место. Какие это были машины и что они там всё считали, мне неведомо до сих пор, но в школу попадали картонные карточки с непонятными ноликами и единичками на обороте — язык программирования Бейсик, если я не ошибаюсь. Достать альбомы живописи было сверхзадачей, но в нашем захолустье они почти не пользовались спросом, как подписные издания, призванные не только утолить книжный голод, но и значительно украсить шкафы в вожделенной стенке: стройные ряды одинаковых по оформлению и размеру серий — что может быть престижнее?!
Получается, первый, небольшого формата альбом «Эрмитаж» появился у нас в начале восьмидесятых. Предназначено это издание было для иностранцев, так как и заголовок, и названия картин были на английском языке, и носило скорее информативный характер. Помню, самые горячие споры вызвала картина «Танец» Матисса. Всяк смотрящий неизменно восклицал: «Хе, так и я смогу нарисовать». В эту же категорию входила «Любительница абсента» Пабло Пикассо. И тем не менее искусство рождало мысль, а вместе с ней — и яростные споры. Я же любила рассматривать картины в одиночестве. Мне необычайно нравился «Портрет актрисы Жанны Самари» Ренуара.
Замечу: доступнее для широкой публики были наборы открыток. Самым памятным был «Боровиковский». Рассматривать его картины можно было до бесконечности (в детстве не ощущаешь скоротечности времени). Изображения были подлинно живыми — никакая хорошо сделанная фотография, по моему мнению, не могла сравниться с изображениями на холсте кисти лучшего портретиста России.
Пройдёт полтора столетия, и я пополню свою библиотеку несколькими альбомами серии «Библиотека искусства». И получится так, что многие полотна из первого альбома увижу воочию в Эрмитаже.
Ещё ремарка: в нашей центральной библиотеке было приличное собрание альбомов по искусству (хвала централизованному комплектованию). Но использовали их только для выставок-просмотров, никогда не выдавали на дом и строго следили, чтобы фанаты искусства не захватили себе кусочек на память, безжалостно вырезав картинку для реферата или украшения стены.
БУСЫ, БРОШИ… СЛОВОМ, БИЖУТЕРИЯ
Кто не делал бусы из рябины?
Из космеи — накладные ногти?
Как в ту пору были мы невинны.
От ошибок не кусали локти.
Радовались клипсам из пластмассы,
Автоматике заколок и «бананам»,
И браслетам дорогим из плексигласа,
И бутылке запрещённой «Фанты».
Я заметила: сейчас большой популярностью пользуются броши, по крайней мере, в моей среде. Конечно, не все умеют их носить и умело, я бы даже сказала, уместно сочетать. В моём детстве брошкой обязательно украшали шапочку маленького ребёнка — от дурного глаза, ну и для красоты. У меня был янтарный жук. Вообще броши из янтаря не были роскошью. До сих пор сохранилась мамина янтарная брошь — неправильный параллелепипед с гранями, но утративший за давностью времени три висюльки — большую центральную и две маленькие. Вполне себе винтажная вещь, ещё и гарантированно янтарная.
Что было ещё? Моё пальто украшала маленькая веточка красной смородины — аккуратно сработанная, из полупрозрачного пластика, очень точно копирующая оригинал.
Будучи подростком, я сделала ещё одно приобретение — мельхиоровую брошь-бабочку, с бусинкой-жемчужинкой внизу, деликатно расписанную эмалью, с нежнейшей изящной розочкой-булавкой на тонких цепочках. Очень красивая вещица. Тонкие линии, края крыльев — белые с вкраплениями бордового и серого цветов, тельце — чёрное. В студенчестве я носила эту брошь на сарафане. Вот и всё моё богатство.
А вот у тёти Любы, большой модницы, арсенал брошек был разнообразнее. Замечу: советская бижутерия была хорошего качества. Над созданием «украшений» работали профессиональные художники. Маленькая круглая чёрная брошь-пуговица с прозрачными камешками по краю. Изящная брошь в виде небольшого геральдического щита. Или веточка, нежно переливающаяся оттенками зелёного. Выпуклая брошь с камнями-самоцветами, на поверхность которых словно разлили бензин, и образовалась радужная плёнка. Брошь в виде бутоньерки — последнее, что носила тётя на жилете. Нехитрое богатство покоится на дне шкатулки и осталось запечатлённым на фото и в моей памяти.
Бусы — отдельная тема, но раздувать до масштабов диссертации я её не буду. Первые бусы появились у нас с лёгкой руки тёти Любы — на длинной нити жемчужины, абсолютно круглые, с наконечниками-ромашками из металла, сочетались с прозрачно-голубыми, вытянутой формы бусинами. Думаю, возникшая любовь к самоцветам зародилась у дарительницы во время проживания на Урале. Занимательный браслет в этническом стиле из разноцветной яшмы постоянно укреплялся очередными пайками, но замок всё равно расстёгивался. Там же были приобретены бусы из горного хрусталя — гранёные льдинки разного размера на цепочке. В конце 1980-х покупались бусы из граната, малахита, речного жемчуга, яшмы, само собой разумеющееся, из янтаря. В студенческие годы я надевала обыкновенные классические бусы из пластика — германские синие и чёрные с золотом. От покупки бус из аметиста в Суздале меня остановила неподъёмная цена. Бирюзовые бусы не покупала из какого-то необъяснимого предубеждения. Надо сказать, что последнее украшение — бусы из нефрита — мне пришлось снять с тёти, впавшей в забытьё. Когда она была в сознании, снять с себя бусы она не позволила.
Не по этой ли причине я вспоминаю о таких вроде незначительных мелочах? Они как фиксация знаковых моментов жизни: на выпускной после окончания университета — из речного жемчуга; к платью из парчи — подарок из авантюрина от студенческой подруги; гранатовые — на дебют в качестве ведущей масштабного мероприятия. В этот разряд можно отнести бусики из мелкого красного и крупного жёлтого бисера с символической подвеской-оберегом — чувашский круг жизни, купленные в Музее востоковеда Никиты Бичурина.
ВИНИЛОВЫЕ ПЛАСТИНКИ
«Крутятся диски» была передача.
Диск из винила — вот это удача.
В «Электрофон» я пластинку поставлю —
С песней я память крутиться заставлю.
Тото Кутуньо, Тальков, «Модерн Токинг» —
Кое-кто в джинсах, а кто надел смокинг.
Мною любимые очень артисты —
В песнях романтики и пацифисты.
Предположу: если мой юный современник вдруг наткнётся на этот текст, то, наверное, удивится. Пластинка — чёрный диск, хрупкий, может разбиться при падении, на поверхности — едва заметные глазу спиральки. Но едва игла проигрывателя попадёт на такую спиральку-дорожку, диск оживёт — запоёт и заговорит на разные голоса. Виниловые пластинки[2] у каждого человека вызывают практически одинаковые ассоциации: проигрыватели-вертушки советских времён, пыльные бумажные конверты с дисками, завалявшиеся на полках, тёплая шершавая поверхность винила, еле слышный характерный шум в динамиках. Между прочим, кроме бумажного конверта, для пущей сохранности пластинки упаковывали и в целлофан. Для более мощного звучания к хорошим проигрывателям можно было подключить колонки, и тогда — гуляй, квартал!
Как же это было здорово — иметь в доме собственную музыку. Примечательно, что во многих моделях такой статусной вещи, как стенка, было специальное отделение для радиоаппаратуры. Проигрыватели или другие звуковоспроизводящие устройства были у многих. Грампластинки были доступными по цене, а некоторые особо ценные раритеты разыскивались с целью коллекционирования. У моей подруги детства был проигрыватель чёрного цвета с радиоприёмником, чаще всего мы слушали сказки, используя гибкие голубые вкладыши журнала «Кругозор», внимали детским песням. Надо сказать, что Женя технически оснащена была не в пример мне — у неё имелся ещё и фильмоскоп — наичудеснейшая вещь. В специальную каретку вставлялись кадры диафильма, передвигались они вручную, имитируя непрерывное воспроизведение. Но я отвлеклась. Самыми крутыми считались проигрыватели, которые имели три скорости: 33-ю, 45-ю и 78-ю. Сами виниловые пластинки представляли собой диски разных диаметров с дыркой посередине, как правило, в центре находилась наклейка с названием фирмы звукозаписи. Монополистом была «Мелодия». На круге малинового цвета красовалась надпись, сделанная характерным, всегда отличимым шрифтом, и товарный знак — закрученная чёрная спираль, символизирующая диск пластинки, со спиралью, оканчивающейся буквой «М», увенчанной звездой.
Вообще, надо сказать, что фонотека у меня небольшая — она формировалась в течение максимум пяти лет, до 1990-х (потом было не до грампластинок). Системность в формировании репертуара отсутствовала полностью — разнообразия особого в наших «Культтоварах» не было. Самыми заслушанными были: итальянский композитор и певец Тото Кутуньо, западногерманский мужской дуэт «Модерн Токинг», ВИА «Синяя птица». Приоткрывая завесу тайны, скажу, что под ритмичную музыку немцев я занималась зарядкой: качала пресс, приседала и прыгала.
Знатоки утверждают, что звук на виниле гораздо качественнее, чем на современных носителях, хотя технический прогресс не стоит на месте — мы уже учимся общению с искусственным интеллектом.
ГАЛСТУК ПИОНЕРСКИЙ
Мы носили частицу знамени
И гордились своей страной.
И не думали и не знали мы —
Станет жизнь совершенно иной.
С этим галстуком шли в бессмертие
Пионеры великой страны.
Их заслуга, что через столетие
Их потомки не знают войны.
Прочитав эпиграф к этой главе, некоторые подумают, что слишком пафосно. Я скажу больше: именно в наши дни патриотизм мне напоминает шоу ряженых. Пустые глаза, символика и атрибуты славных былых времён, к которым эти «исполнители» не имеют ровно никакого отношения. Это именно то, что сейчас определяется словом «хайп», по сути, являющимся издёвкой. Я вовсе не ура-патриот, ностальгирующий по прошлой советской жизни, которая была вовсе не раем. Но, как ни парадоксально, коммунистическая идеология взяла многое из христианства. Не потому ли она почти легко вложилась в умы, а затем и сердца православных рабочих и крестьян? Да, они «отреклись от старого мира», разрушили «весь мир насилья до основания» и начали строить коммунизм, свято веря в победу мировой революции.
Я сохранила свой пионерский галстук. Аккуратно сложила в коробочку и спрятала. К поступлению в пионеры мы, помню, готовились долго. Нужно было знать историю пионерской организации, её устав, выучить клятву пионера. Кроме того, необходимо было хорошо учиться, быть активным в общественной работе. Это был один из главных этапов школьного взросления, а для многих — старт для начала общественной карьеры: звеньевой, председатель совета отряда, председатель или рядовой член школьной дружины.
Каким волнительным был день вступления в пионеры! Все этапы проверки позади. Нас пригласили в спортзал — обычно там проводились большие торжественные мероприятия. Все в белоснежных рубашках с золотыми пуговицами, с эмблемой на левой стороне рукава: на жёлтом щите с красным краем — красная звезда, венчает которую красное пламя. Для девочек к рубашке полагалась юбка голубиного цвета в складку с ремнём, на медной пряжке которого была точно такая же эмблема, как и на рукаве. Между прочим, очень даже стильно. По крайней мере, угрожающе-воинственно этот наряд вовсе не смотрелся. Точно не милитари. :)
Тщательно выглаженные галстуки (главное было не прожечь коварный ацетатный шёлк) мы держали на вытянутой руке. Наши старшие товарищи — вожатые — подходили к каждому, повязывали галстук особым образом и прикалывали значок на левую сторону. В заключение посвящения звучал призыв «Будь готов!», и мы гордо вскидывали правую руку вверх и звонко отвечали: «Всегда готов!» Кстати, к пионерской форме полагалась пилотка — самая настоящая, как у военных.
А потом была яркая, насыщенная событиями жизнь: сбор макулатуры, металлолома, соревнования, тимуровские дела — добровольная помощь нуждающимся. У кого-то — поездки в летние пионерские лагеря, чем я похвастаться не могу — этой страницы в моей биографии не было из-за склонности к вольной, неформализованной жизни.
[1] Авоська — сетка хозяйственная — сетчатая, сплетённая из суровых нитей хозяйственная сумка, используемая преимущественно для посещения рынков и магазинов. В СССР авоськи плели на предприятиях Всесоюзного общества слепых (ВОС). Котомка классической авоськи сплетена в 14 рядов по 24 ячейки. Максимальная нагрузка — 70 кг.
[2] Гра̀мпласти́нка (от граммофонная пластинка, чаще просто пластинка) — аналоговый носитель звуковой информации — диск, на одной или на обеих сторонах которого нанесена непрерывная канавка (звуковая дорожка) в виде спирали. Долгое время (примерно с конца XIX и до конца XX века) была самым популярным носителем музыкальных записей, недорогим, пригодным для массового тиражирования, обеспечивающим высокое качество звукозаписи и пригодным для воспроизведения на относительно простой и дешёвой аппаратуре.
Для «проигрывания» (воспроизведения звука) грампластинок используются специально предназначенные для этой цели аппараты: граммофоны, патефоны, в дальнейшем — электропроигрыватели и электрофоны.
Электрофо́н — по принятой в СССР терминологии — электроакустический аппарат, конструктивно объединяющий электропроигрыватель (ЭПУ), полный усилитель мощности сигналов звуковой частоты и бытовую встроенную или выносную акустическую систему, предназначенный для воспроизведения звука с грампластинок.