Глава 1,
в которой Царство Добра встречает героев дальнего похода, делает выводы из драматических событий и сталкивается с очередной проблемой
Ковёр-самолёт шёл над землёй на высоте ста метров ровно и гладко. Упругий поток встречного ветра доносил запахи сосны и ели, цветущего вереска, лесных грибов, полевой мяты и степного ковыля — как привет с дорогой родины, которую с риском для жизни защитили наши герои. Кто же они, эти смельчаки? Управлял волшебным летательным аппаратом Данила-Мастер, крепко держа в руках бахромы старенького персидского ковра. Русыми волосами Данилы, стриженными «под горшок», весело играл проказник-ветер. Прищуренные глаза пилота бдительно изучали путь — хотя граница Царства Зла и Срединного Царства уже осталась позади, но от коварного Кощея всего можно ожидать.
За Данилой сидели, прижавшись друг к другу, Марфуша и её муж Василий, прозванный в народе работником Балдой. Он дремал, приобняв Марфушу за тонкую талию и склонив голову жене на плечо. Василий был ещё очень слаб после того, как Кощей превратил его в каменную глыбу, а затем отважная жена оживила живой водой. За ними на ковре также подремывал, клюя носом, Братец Иванушка. Он ранее с помощью Золотой Рыбки самовольно переместился в Царство Кощея, надеясь в одиночку выяснить причину исчезновения запасов доброй энергии. Маленький аквариум с Золотой Рыбкой Иванушка бережно прижимал к животу и старался даже в полудрёме не расплескать ни капли воды. Остальная часть их отряда — Иван Царевич и верный друг Серый Волк — уходила из Царства Зла к себе в Буянус лесами, посуху.
Позади беглецов остался смертельно опасный за́мок Кощея, построенный у подножия Лысой горы, традиционного места шабашей оборотней и ведьм. А в бункере замка рвал на себе последние волосы разгневанный Царь Кощей — его пограничные истребители, Змей Горыныч и Тугарин Змей, ничего не смогли поделать с хитроумными беглецами. И теперь бессмертный Царь метал молнии и пресс-папье, скрежетал зубами, ломал карандаши и зубочистки и мстительно соображал, чем бы ещё насолить своим извечным врагам — Мороз Иванычу и его друзьям. А у того в Лукоморье шли радостные приготовления ко встрече героев.
Во-первых, Мороз Иваныч объявил по Царству Добра праздничный нерабочий день с вечерним фейерверком и гуляниями на Майдане-у-Дуба, главной площади Лукоморья. Во-вторых, Кот Учёный, Русалка Алка, умненький Мальчик-с-пальчик и изобретательный Левша сообща наладили на Дубе праздничную иллюминацию — развесили гирлянды, мигающие разноцветными огнями. А Кот ещё и запустил подборку специальной весёлой музыки, которая весь день лилась из репродуктора-громкоговорителя с верхушки Дуба-со-златой-цепью. В-третьих, лукоморские хозяюшки — Снегурочка, Сестрица Алёнушка, Елена Прекрасная, Золушка, Василиса Премудрая и Ассоль, Бабка и Внучка (из сказки про репку), Машенька и даже крошечная Дюймовочка — с утра топтались у костров и плит, готовили праздничные яства к вечернему пиру горой. Ожидались гости со всего Царства Добра и даже делегация от добрых соседей из Срединного Царства. Особенно старались сестрица Алёнушка, с нетерпением ждавшая беглого Братца Иванушку, и Василиса Премудрая, к которой обещал приехать сегодня её жених Иван Царевич. Ну, а прочие жители Царства Добра готовились к празднику по-своему — кто прихорашивался, наводил марафет, строил причёски-куафюры, кто чистил выходные сапоги, чинил лапотки да наглаживал рубахи, кто дошивал красочные сарафаны. И даже посад иностранных сказочных героев, называвшийся Немецкая Слобода, радовался вместе с лукоморцами и принимал живое участие в приготовлениях. Староста Немецкой Слободы, знаменитый во всем мире путешественник и правдоруб Барон Мюнхгаузен привёз Мороз Иванычу в дар воз сладких фруктов, выращенных его садоводами: золотые апельсины, меднокожие мандарины, корзины с ароматной малиной и сочной черешней, алую клубнику и налитую чёрную шелковицу, янтарные ананасы и даже экзотический плод рамбутан, похожий на смешных рыжих ёжиков. Но Мороз Иваныч лишь хмурил брови да тревожно вздыхал — ковёр-самолёт задерживался в пути. По расписанию он должен был уже приземлиться на Майдане, где выстроилась линейка сказочных пионеров, приготовивших к встрече героев речёвки и попевки. Но Русалка Алка, живущая в ветвях Дуба и с его макушки обозревающая в подзорную трубу горизонт, пока молчала — ковёр-самолёт в поле зрения всё не появлялся. — Хм, не случилось ли какой закавыки в пути? — бормотал Мороз Иваныч, нервно теребил белоснежную бороду и мерил шагами своё подворье. Наконец Алка звонко крикнула:
— Есть! Я их вижу! Летят!
Все на Майдане засуетились, забегали, захлопотали ещё больше в предвкушении радостной встречи. И вот ковёр-самолёт совершил торжественный посадочный круг над Лукоморьем и плавно приземлился точнёхонько посередине площади. — Ура! Слава героям! — раздалось со всех сторон. И за радостным гвалтом никто не услышал, как тяжело вздохнул коврик: «Фууххх!» Ему нелегко дался очередной перевоз пассажиров — старенький уже был ковёр, полетавший и походивший миллионы вёрст за свою многовековую жизнь, многократно битый дождём и сеченный градом, и даже в трёх местах простреленный вражеской зенитной артиллерией и шаровыми молниями драконов. Но по-прежнему способный на чудеса.
Когда пионеры отщебетали величальные куплеты, а прибывших перестали восторженно качать и теребить, хлопать по плечам и целовать, Мороз Иваныч трижды ударил в ладони и зычно воскликнул:
— Люди добрые, прошу тишины! Затем откашлялся и произнёс в наступившем безмолвии торжественным басом:
— Кланяюсь в пояс нашим героям, беззаветно бившимся с Кощеем и его прихвостнями и победившим неприятеля! Молодцы! А главное, вы сами видите — запасы нашей сказочной энергии перестали таять и даже снова стали расти.
Он поклонился победителям Кощея и указал дланью на зеленовато мерцающую горку полупрозрачного сказочного вещества, лежащую за невысокой решётчатой загородкой в стороне от Майдана и медленно, но верно растущую в размерах.
— Значит, Кощей перестал воровать энергию добра, источник нашей жизни! Поздравляю, мы победили в очередной схватке! Присутствующие зааплодировали и снова закричали «Ура! Живём, братцы! Как здорово! Молодцы наши ребята!» А Мороз Иваныч поднял ладонь, вновь призывая к спокойствию:
— Но, как бывало и раньше, победа не уберегает нас от новых происков Царя Зла. Поэтому мы обязаны сделать выводы из последних событий и помнить: Кощей вскоре обязательно придумает ещё что-нибудь мерзкое и опасное для нас. Таково свойство зла — оно никогда не останавливается на достигнутом, ему нужно захватить полную власть над миром. Ну, а наша задача — противостоять злу всеми способами. Если нужно, то и жизни не пожалеть в борьбе за правое дело, за торжество добра и мира. — А что же нам делать, чтобы лучше подготовиться к новым проискам Кощея? — раздались голоса из толпы. На то Мороз Иваныч весомо изрёк:
— Поскольку Кощей использует всё больше технических новшеств и передовых достижений земной, а также магической науки, и мы не должны отставать в своих приготовлениях. А посему я как главнокомандующий Царства объявляю два важных решения. Во-первых, мы создаём постоянно действующую Палату Мудрецов — группу самых умных и изобретательных наших граждан. Они должны придумывать новые методы обороны от неприятеля, современные средства защиты от происков зла. Руководить Палатой поручаю славному мастеру Левше и в помощь ему придаю Данилу-Мастера, Василия Балду, Братца Иванушку и Мальчика-с-пальчик, так замечательно проявивших себя в последней битве с Кощеем. — Ура! Даешь достижения мудрецов на дело добра! — раздались крики вокруг.
— Но это не всё. Во-вторых, мы должны усилить нашу границу, сделать её непреодолимой для агрессора, с какой бы стороны он ни подошёл. И потому мы создадим в дополнение к нашей немногочисленной пограничной страже — что?
— Что? — повторил сказочный люд на площади, как эхо, и затаил дыхание.
— Мы создадим народное ополчение! — торжественно молвил Мороз Иваныч и поднял вверх похожий на сосульку ледяной указательный палец. — Причём создадим на сугубо добровольной основе. И собирать ополчение поручаю прославленным специалистам этого дела — купцу Кузьме Минину и князю Димитрию Пожарскому! — Любо! Любо! — раздались многочисленные голоса. А Минин и Пожарский сделали шаг вперёд и поклонились сперва главнокомандующему, а затем и всему честно́му народу.
— Вот и славно, — завершил мысль Мороз Иваныч. — Посему прошу Минина и Пожарского завтра к полудню представить мне план работ и затрат энергии по созданию ополчения.
— Есть! Будет исполнено, Мороз Иваныч! — козырнули те.
— А теперь, друзья, давайте отпустим наших героев на пару часов по домам — им надо немного отдохнуть до вечернего пира, привести себя в порядок после сражения с Кощеем и трудного пути к родной земле, — сказал Мороз Иваныч. — Затем, как только солнце на закате коснётся вершин дальнего леса, прошу всех на Майдан, на праздник!
Жители Лукоморья расступились перед спасителями Царства, и те устало побрели по домам. Но первое, что сделала Сестрица Алёнушка, добравшись, наконец, до беглого Братца, прихватила и слегка потрепала его за ухо:
— Вот тебе, Ванька, за то, что заставил сестру переживать! Я чуть не поседела от ужаса, когда узнала, что ты улетел к Кощею! И, сударыня Рыбка, уж извините, но вы тоже хороши! — обратилась Алёнушка к Золотой Рыбке. — Такую блажь ребёнка исполнили! Он же ещё малолетка неразумный! Как можно?
Иванушка лишь поморщился, героически перенеся заслуженное наказание, а Золотая Рыбка обиженно выпучила глаза, махнула хвостиком и, ни слова не говоря, отвернулась от Алёнушки. Вся ее поза как бы говорила: «Моё дело маленькое — меня поймали, я обязана исполнить три желания ловца, хоть тресни!» Затем Алёнушка всё же ласково обняла братца, поцеловала в вихрастую макушку:
— Как я по тебе соскучилась, Иванушка! Ну, пойдём домой, я щи вкусные и кисель кизиловый сварила!
— Погоди, сестричка, — ответил Иванушка. — Сперва давай завернём к Китеж-озеру. Я обещал Рыбке выпустить её, как только мы прилетим домой. Она все мои желания честно исполнила, нечего ей взаперти сидеть!
Так они и сделали. Рыбка на прощание радостно сверкнула золотой чешуёй и была такова, растворившись в пучине огромного, как море, синего озера.
Когда же солнце собралось укрыться за тёмной стеной дальнего леса, грянули дудки, загремели барабаны и запели гусли, созывающие горожан и гостей Лукоморья на великий праздничный пир! Во главе стола посадили виновников торжества — Василия Балду, Марфушу, Данилу-Мастера и Братца Иванушку. А вот Иван Царевич и Серый Волк что-то запаздывали, и Василиса Премудрая места себе не находила. Волновалась, нервничала, бродила по-за столами, теребя наплечный плат, всё вглядывалась в дальний край Лукоморья, где начиналась столбовая дорога в соседнее царство к стольному граду Буянусу. Но пыль на дороге не курилась и не слышно было даже отдалённого топота быстроногого Серого Волка. Отец Ивана Царевича, славный Царь Салтан, находился уже здесь. Он прибыл в Лукоморье с почётной дружиной почти час назад и теперь ходил рядом с невестой сына, поддерживал Василису под локоток и пытался успокоить:
— Василисушка, не убивайся ты так! Иван прислал почтового голубя с запиской, что заедет в наш замок маменьку проведать, отдать кое-какие распоряжения по приготовлениям к вашей свадьбе, и сразу же сюда, к тебе. Так что они с Волком должны вот-вот появиться. Ну, до темноты уж всяко. — Ах, Ваше Величество! — вздыхала будущая Салтанова невестка. — Головой-то я это понимаю, а вот сердце не на месте…
Но, как говорится, семеро одного не ждут, и Мороз Иваныч объявил праздник открытым. Гости дружно содвинули бокалы и затянули величальную песнь в честь героев — спасителей Отечества. Столы ломились от невиданных в обычные дни яств — жареных, печёных, томлёных и в кляре припущенных. Квас да шипучая свекольная окрошка пошли по рядам, утоляя жажду после жаркого летнего дня. А тут и пельмени с тетеревятиной да вареники с картошкой и грибами подоспели! Да со сметанкой, да с острым перчиком, да пахучим чесночком, да в золотом жареном лучке! М-м-м! Пальчики оближешь! Гости всё ели да нахваливали умелых стряпух. А те лишь скромно улыбались, сидя с краю на лавках, — хоть и притомились, готовя обильный пир, но радовались удовольствию гостей.
Когда совсем стемнело, ударили в небо огненные вихри фейерверка, устроенного умелыми Левшой, Котом-в-сапогах да Стойким Оловянным Солдатиком. Гости кидали вверх шапки, смеялись, водили хороводы, а местная самодеятельность показала концерт, подготовленный под руководством Шахерезады, всенародной артистки Царства Добра. Три Медведя с Машенькой ездили на цирковых велосипедах, Семеро Козлят пели арии из оперы «Три поросёнка», Жар-Птица показывала фокусы превращения шикарного хвоста в красочные картины сказочной тематики. А больше всех публику поразила Бумажная Балерина, исполнившая па-де-де из балета «Лебединое озеро» на кончике швейной иглы. Её жених, Стойкий Оловянный Солдатик, аж прослезился от умиления и так потом хлопал в ладоши, что ружьё у него за спиной сдетонировало и самопроизвольно бабахнуло в воздух. И звук выстрела напомнил присутствующим, что радость победы кратковременна, а заботы вечны. В подтверждение этой истины на Майдане со стороны града Буянуса показался, наконец, долгожданный всадник.
Вот он приблизился к праздничным столам, вошёл в свет факелов, и все ахнули: не Иван Царевич ехал на Сером Волке, а наоборот, Волк на Иване! Точнее, Иван нёс верного друга на руках, а из груди Волка торчала… короткая стрела с чёрным опереньем. Волк был мёртв. Его лапы и голова безжизненно свисали с рук Ивана Царевича. Василиса, увидев такую страшную картину, вскрикнула и, верно, упала бы в пыль майданную без чувств, кабы не бдительный царь Салтан, подхвативший и усадивший девушку на лавку.
— Что, что случилось, Иван? — воскликнул Мороз Иваныч, подбегая к новому гостю.
Иван Царевич бережно положил тело Волка на землю, снял шапку и вытер обильный пот, струившийся по лбу. Перевёл дыхание и лишь затем удручённо изрёк:
— Не уберёг я верного дружка. А он меня спас, оборонил от смерти. Когда мы уже были о двадцати верстах от Лукоморья, в вечерних сумерках раздался разбойничий свист. И мой Волк сразу же вскинулся на дыбы. Вот ему в грудь и попала стрела, пущенная в меня с ближайшего дуба. Оттуда сразу после выстрела снялась серенькая птичка соловей и мгновенно растаяла в густом лесу. А Волк, получается, стрелу успел учуять и меня прикрыл. Принял злую смерть за меня!
— Да это же почерк Соловья-Разбойника! — ахнул Царь Салтан. — Ну конечно, он потом обратно в соловья и превратился! Его трюки!
— Верно! Но как же Соловей мог оказаться вблизи Лукоморья, на территории нашего царства? — не на шутку встревожился Мороз Иваныч.
— Подозреваю, — произнёс Иван Царевич, — что по нашему следу Царь Кощей послал погоню оборотней. За ковром-самолётом они не угнались, а за нами сумели. А мы их с Волком и не распознали в спешке. Вот и привели за собой «хвост»…
— Ванечка! — пришедшая в себя Василиса бросилась на грудь жениху и обняла его. — Я как чуяла, что с вами что-то случилось! Иван Царевич тоже обнял невесту, и они так замерли, переживая одновременно и печаль, и радость долгожданной встречи. А Мороз Иваныч продолжил размышлять вслух:
— Получается, что и пограничники наши его прохлопали, проспали, и этот «хвост» теперь свободно разгуливает по землям нашего царства. Не зря я говорил, что расслабляться рано, враг не дремлет и не думает отступать!
И тут к месту происшествия сквозь толпу зевак пробилась сообразительная Марфуша, сразу всё поняла и дала дельный совет:
— Надо Волка срочно окропить живой водой, как мы делали в Кощеевом замке! — Сейчас принесу, у деда в аптечке есть небольшой запас! — воскликнула Снегурочка и опрометью кинулась вон. Через пару минут вернулась, держа в ладони пузырёк с голубой стеклянной пробкой. Открыла склянку, побрызгала из неё на распростёртое на земле тело Волка. По мышцам волшебного зверя пробежала дрожь и… дальше ничего не случилось. Волк не ожил.
— Ой, может, вода состарилась, прокисла? — разочарованно протянула Снегурочка. — Да нет, внучка, — вздохнул Мороз Иваныч. — Похоже, дело не в воде, а в заколдованном яде, которым пропитана стрела. Надо знать его происхождение и состав, чтобы найти и прочесть правильное заклинание. Тогда и живая вода подействует.
— И как же мы яд определим? — почти плача произнесла Снегурочка.
— Давайте мы это попробуем выяснить, — сказал Левша, имея в виду только что созданную Палату Мудрецов. — У меня есть кое-какие идеи…
Стрелу со всеми предосторожностями извлекли из груди Волка, завернули в чистую холстину, поместили в берестяной туес и отдали Левше. Волка же Мороз Иваныч распорядился снести на сохранение в глубокий ле́дник под царским теремом. Пока будут искать состав яда и подбирать верное заклинание-противоядие, замороженное тело лучше сохранится от разложения.