Вся суть вечности в творчестве Бориса Алексеева
Стихи — это прежде всего эмоции. Они передают личное отношение автора к историческим событиям и природным явлениям, к городам и странам с их традициями и культурой, к произведениям искусства и философским темам. Через рифмованные строки можно выразить восторг или негодование, признаться в любви к дорогому человеку или заявить о категоричной позиции по той или иной социальной проблеме. Одним словом, нет ничего невозможного для того, кто дружит с музой, как автор поэтического сборника «Заметы сердца на полях» Борис Алексеев.
Эта книга является собранием сочинений разных лет, а потому темы и чувства, запечатлённые на страницах, очень разнятся по настроению и атмосфере. Не обходится без философии, когда поэт задумывается о таких понятиях, как жизнь и смерть:
Причина смерти неясна,
А он уже ушёл из жизни.
О нём молчит молва и тризна.
Такого птица унесла.
Он позволяет себе испить до дна из чаши одиночества, которое незримо сопровождает человека на протяжении всего пути вдоль линии жизни:
Наши айсберги сил
оседают под тяжестью бремени
и теряются в водах житейских
за пядию пядь.
Лица наших друзей
исчезают в высоком решении —
ватерлинию жизни грядущей
не потерять.
Прямо или завуалированно, в зависимости от темы и ситуации, поэт говорит о вечности, символом которой становятся религия и искусство. Им традиционно отводится значимая роль в творчестве Бориса Алексеева. Его вера в Бога крепка. В ней нет пустословия и показухи, лишь искреннее стремление познать высшую благодать. Природа является материальным отражением божественного, а любовь и доброта — его синонимами:
Распев добра подобен алтарю,
Ему внимает хор протяжный.
В шатровой лествице многоэтажной
Я перед Богом в сумраке стою.
Вечна душа человека и вечны некоторые творения рук его, убеждён поэт. Искусство разных стран, нашедшее отклик в сердце Бориса Алексеева, оставляет след на и страницах нового сборника, показанное читателю сквозь призму русского восприятия:
Прощайте, Сан-Марко!
Всё золото ваших мозаик
Я сгрёб в фотокамеру,
как пилигрима улов.
В России мы любим мечтать
о потерянном рае,
Плутая в затейливых абрисах
древних полов…
В разговоре о чудесах света, созданных нашими предками, есть немного пафоса и капелька философии, заставляющая задуматься над основами жития и самой сутью истории, окрашенной в оттенки личного отношения писателя к давнишним событиям:
Колизей — воронка смерти, перстень сатаны,
Крови христианской черпий, но со стороны —
гения каприз высокий из подпружны форм,
римский пятачок порока, смертный полигон.
Но ни одна красивость, восхитительная или ужасная по своей сути, не способна вытеснить любовь писателя ко всему родному, русскому:
На голос Родины, неведомый откуда,
В журчании забытого ручья
Вдруг возникает ощущенье чуда
И сладостная радость бытия.
Именно как следствие глубокого патриотизма в книге много внимания уделяется истории страны и отечественной литературе, когда перемешиваются события мирового значения:
Из века в век в начале века
враг сеет смуту. Русский мир,
Как кость собаке, на потеху
Бросает бесам, будто в тир
Их зазывает человечий…
с событиями из жизни одного человека, оставившего вечную память своим творчеством:
…Его вывели утром.
Был август, и падали звезды.
Вертухаи зевали,
патрон досылая в размер.
Он стрелкам по глазам
полоснул огоньком папиросы
и шепнул что-то смерти
на свой, на гусарский манер.
В книге «Заметы сердца на полях» вечность складывается из множества человеческих жизней. А всё низменное и великое, что когда-либо было и есть в подлунном мире, находит место и обретает новую поэтическую сущность, пройдя сквозь горнило эмоций Бориса Алексеева. Человека, который не может оставаться равнодушным к бедам близких и далёких ему людей, к истории страны и планеты, к религии и самому мирозданию.
{productList ids="4198"}