Обрести своего читателя…

2 июля 2019


Чтобы создать талантливое стихотворение или рассказ, нужно немного: перо, блокнот и светлая голова автора. А вот чтобы его имя запомнилось, чтобы произведение оценили по достоинству, необходима вторая сторона процесса, едва ли не самая важная — тот, кто оценит. Его величество — не побоимся этого слова — Читатель. Ради этого скрипят перья, ломаются копья, исписываются листы бумаги и интернет-форумы, вспыхивает и загорается творческая мысль…

Сборник рассказов Алехандро Атуэя «Пиши под дождём» необычен, как и имя автора. О чём эта книга? Обо всём. Об искусстве — как же без него? О любви — без неё и вовсе невозможно. О секретах взаимоотношений и тайных мотивах людей и о загадках великих живописцев и учёных. О городе и сельской жизни — с лирическим настроением и деревенским юморком, о детстве и зрелой поре — времени размышлений и исправления ошибок. Обо всём этом — в сборнике рассказов с необычным названием, который создал автор с удивительным и запоминающимся именем.

Главное достоинство прозы писателя — её лаконичность и при этом выразительность, лёгкость и глубина: это именно те качества, натолкнувшись на которые под книжной обложкой, оторваться от чтения уже невозможно. Прочитанный единым духом, с нетерпением и ожиданием продолжения и развязки, каждый из рассказов заставляет неоднократно возвращаться к нему в мыслях, обдумывать, переживать… Складывается ощущение, что автору подвластно всё: этот сборник включает в себя и романтику, и бытовые драмы, и пейзажную лирику, и воспоминания, и даже… фантастику! Причём не ту фантастику со «звёздными войнами» и путешествиями по иным мирам, а её классическую модель, основанную на разработках учёных, неожиданных решениях, столкновениях представлений человека о секретах бытия и реальности, конечности жизни и бесконечности вселенной.

Итак, начинается сборник с трагикомедии: сотрудник фирмы отправил деловое смс-сообщение партнёрам по бизнесу, но всесильный «исправитель компьютерных ошибок» — режим Т9, предлагающий свои варианты, — «дописал» слова за человека, и нажатые впопыхах кнопки сыграли свою роковую роль. Тут же читатель перемещается во времена русских первопечатников, когда за ошибку при наборе Закона Божьего могли… и руки отрубить. Впечатлённый сотрудник возвращается в своё время, с трудом приходя в себя после взбучки от шефа, а читатель, по всем законам анекдота, только в финале узнаёт, что же такое прочитали иностранные партнёры. Хороший слог, неожиданные, но обоснованные и логичные переходы между реальностью и фантастикой делают такой простой офисный казус главной темой, «гвоздём» произведения и создают увлекательный сюжет. Из подобного же казуса, с которым нередко сталкиваются наши граждане, — невнимательности при заполнении паспортного бланка — вырос и ещё один рассказ. Противоборство «маленького человека» и системы показано во всей красе: абсолютно права Ольга Фоминична Фомина, желающая получить документ без ошибок, и абсолютно не права трусливая паспортистка Ростанёва, назвавшая её в паспорте «Фоминишной». Но страх, что дадут нагоняй за испорченный бланк, гораздо сильнее сочувствия человеку, который фактически получил фальшивый документ. Ситуация трагикомична: паспортистка предпочитает отправить человека «во все тяжкие» доказывания собственной личности и родственных связей, расхваливая написанное «по новым правилам» отчество, как безответственный продавец, пытающийся сбыть просроченные продукты.

Казалось бы, можно ли в пределах одного сборника рассказов провести искусствоведческое расследование? Можно, если владеть историческим материалом и умело жонглировать им, проводя читателей через хитросплетения прошлого и ситуации настоящего. Только что вместе с экскурсоводом мы разгадывали тайну картины знаменитого художника — и вот уже переносимся на столетия назад, в мастерскую живописца. «Тёмная комната» — это история картин. Постепенно даже незначительные детали и диалоги приобретают значение, и проясняется тайна полотен, написанных с помощью камеры-обскуры — системы линз, опередившей своё время. Этот принцип сейчас положен в основу фотографии, но считать ли фотографию искусством? И ставить ли на одну доску вдохновенные шедевры, которые создавались месяцами, и «кальку» происходящего в другой комнате, её цветовую и композиционную «копию»? Ведь в XVII веке понятия «фотохудожник» ещё не было. Оставив судить о степени талантливости и особенностях взаимоотношений великих мастеров искусствоведам, автор смело вводит на страницы своего рассказа великого нидерландского художника Герарда Терборха, живописца Яна Вермеера, немецкого математика и астронома Иоганна Кеплера, а также Антони ван Левенгука, с чьим именем связана история приборов, основанных на применении линз: микроскопов, телескопов и так далее… Исторические события, начало которым было положено в далёком прошлом, находят своё продолжение в стенах Эрмитажа и в судьбе современного фотографа Максима. Молодой человек борется за право называться художником, поставив на службу искусству точную технику, вызывая непонимание толпы, семьи и людей, облечённых властью. Но альтернативное искусство и есть тот самый единственный луч света, который направляется через систему линз и зеркал в тёмную комнату, помогая создавать изображения, которые также заслуживают права называться гениальными в представлении читателя.

Писательский талант сродни художественному — это особенно заметно в рассказе «Вот моя деревня»:

«А цветов здесь было несметное количество видов, луг просто пестрел ими. Основу его составляла благородная тимофеевка и мятлик, в то время как другие растения разукрашивали бледно-зелёное полотно ковра луга в разнообразную палитру. Особенно много было жёлтого цвета во всём многообразии его оттенков: это и умеренно-жёлтый гусиный лук, и кое-где торчащий между осота запоздалый одуванчик, и лютик с ярко отблёскивающими глянцевыми лепестками, который за этот самый отблеск мы меж собой называли «куриной слепотой». Ромашка тоже добавляла желтизны в общую гамму, но в местах, где её было много, выделялась уже многочисленными яркими крахмально-белыми пятнами. Синего и голубого было значительно меньше. В основном это были приятные глазу причудливой формы колокольчики или кое-где торчащий вдоль забора бледно-голубой цикорий».

Таким образом, восприятие картины и передача цветовых пятен, игры оттенков создаёт очень реалистичную, зримую картину луга. Отсылки к Ивану Сурикову (в названии) и к Ивану Тургеневу (прямо в тексте упоминается знаменитый «Бежин луг») абсолютно очевидны, и писатель их не скрывает, но рисует собственное полотно. У каждого, кто родился на Земле, — она своя: такая одинаковая для всех, и такая неповторимая. И запечённая картошка, и «битва» за картофельный урожай, в которой с азартом участвуют и детишки, считая это не трудовой повинностью, а необходимостью, и заветная награда за труды — тот самый вечер у костра, который потом запомнится на годы. Это и есть детство: потрескивающий огонь, обжигающе горячее лакомство, загадочные шорохи и звуки из темноты. И обязательно страшные истории. Кто не знает детских «страшилок» про «чёрную руку»? Конечно же, знают все, а значит, поймут, о чём говорит писатель.

Ну а в какой деревне нет своего Спиридоныча с его новаторскими идеями, которые с повышением «градуса» спиртного становятся всё более смелыми и революционными, но, увы, по мере рассеивания алкогольных паров испаряются вместе с ними, и развитие цивилизации вновь оказывается отброшенным на шаг назад, а гениальные изобретения откладываются на неопределённый срок — до следующего «принятия на грудь».

Размышления о жизни, воспоминания чередуются с сюжетными и даже остросюжетными рассказами, неожиданными переплетениями судеб и жизненных линий. И, надо сказать, что мысли автора в тех произведениях, где, казалось бы, почти ничего не происходит, не менее увлекательны, чем его наполненные интригой событийные рассказы. Здесь и военный детектив — писателю подвластна и сюжетная линия, и характеры, и терминология разведки. Но главное, что все ружья, артиллерийские снаряды и прочие атрибуты, упоминаемые в первом акте, непременно выстрелят в пятом — по всем законам драматургии, сформулированным Антоном Павловичем Чеховым.

А вот «Флуктуация мыслей»: фантастика в чистом виде. Вы не найдёте здесь космических кораблей и путешествий на другие планеты, только эксперименты учёных над человеческой мыслью – возможно ли её существование вне тела, когда человек потерял сознание или же погиб. Каждая мысль имеет собственный характер и особенности, а за людьми, которые наблюдают за мыслями, тем временем наблюдают боги, подбрасывая им неожиданные повороты, затруднения и закавыки. А за богами… наблюдает ещё кто-то. А кто наблюдает за ним — теряется в тумане бесконечности. И лучше об этом не задумываться: «Таким же образом все люди уверены в силе своего мышления. Все! Лучше бы они шли к бессмертию не путём насилия над природой, а через собственные чистые помыслы — путь был бы намного короче».

Ну и, наконец, рассказ «Пиши под дождём», давший название сборнику. Рассказ смело можно называть программным для Алехандро Атуэя: в центре сюжета лежит творческий спор писателей — матери и сына — о будущем литературы. Сын — постоянный посетитель «Инстаграм», пользующийся популярностью и получивший немало «лайков» за свои тексты. Мама — писатель, придерживающийся классических традиций, воспитанный на том, что картина должна быть полной и исчерпывающей, а классика — золотой и нерушимой. Но время не стоит на месте, и об этом идёт речь. Характерно, что спор происходит при свидетелях — состоятельных соседях, абсолютно далёких от литературы. Пройдите по улице, постучитесь в квартиры любого многоэтажного дома — на десять таких «читателей», мечтающих о чёрной икре и новых покупках, вы найдёте только одного, который способен понять, о чём же говорят мать и сын. Однако соседи никак не могут оторваться от спора — зрелище завораживает даже этих толстокожих и невосприимчивых людей. И, наконец, звучит концептуальная мысль из уст мамы-писательницы: автор «пишет стихи, но льющий с неба дождь тут же смывает надпись, и стихи тают в безвестности. Вот я и подумала: как это похоже на моё творчество, на творчество всех современных писателей. Вот мои строчки растворяются в океане рассказов, романов и повестей сотен тысяч новоявленных литераторов. Всё, что мною написано, смыто этим нескончаемым потоком. Успел ли кто-нибудь прочитать и понять мои мысли?» Как ни странно, но именно жена соседа-обывателя, такая же приземлённая дама, как и её супруг, подсказывает решение: оказывается, уже изобрели блокноты, которым не страшен дождь! Нужна только специальная авторучка, и можно записывать даже в непогоду. Она даже сама не поняла, насколько «вписалась» в разговор, вовсе не осознав его сути, отреагировав на рекламное сообщение. Это невольно объединило «прогрессивную интеллигенцию» и не-любителей чтения в единый фронт: действительно, выход найден, за литературу можно быть спокойным, потому что всегда будут те, в ком горит творческий огонь, и те, кто не сможет пройти мимо этого огня, не ощутив искр. Писатели и обыватели, люди творческие и люди материального мира не испытывают антагонизма. Каждый вращается на своей орбите и воспринимает тот диапазон, на который способен, а кто-то улавливает сразу несколько диапазонов и говорит так, чтобы быть понятым всеми. «Не надо завоёвывать мир, достаточно обрести своего читателя»...

Книга в магазине