18 апреля. Впервые в мире для опознания преступника была применена дактилоскопия

19 апреля 2018

Представить современный мир без дактилоскопии так же сложно, как без интернета, телефона или автомобиля. Метод опознания человека по уникальным отпечаткам пальцев, которые формируются благодаря неповторимому узору папиллярных линий, прочно вошел в нашу жизнь. Таким образом идентифицируют преступников, мы сдаем отпечатки пальцев на всякий случай, оформляя зарубежные визы, а в США их и вовсе берут сразу после рождения и используют не только в криминалистике, но и во время сдачи экзаменов в школе или при прохождении на аттракционы в некоторых парках развлечений.

Дактилоскопия интересовала людей задолго до наступления нашей эры. Археологам удалось найти отпечатки ладоней с папиллярными линями, сделанными индейцами микмак, жившими на Лабрадоре. Известно, что вавилоняне и ассирийцы использовали отпечатки в качестве личной подписи на таблицах. Доказано, что использовали отпечатки пальцев для создания печатей и в Китае задолго до наших дней.

Практическое применение в новейшей истории дактилоскопия приобрела в начале двадцатого столетия, когда 18 апреля 1902 года этот метод впервые использовали для идентификации преступника в Дании, а чуть позже в Великобритании в первый раз собрали отпечатки пальцев на месте преступления и по ним обнаружили виновного. Нужно отметить, что регистрация преступников при помощи дактилоскопии была введена именно в Англии еще в 1895 году с подачи автора книги «Отпечатки пальцев» Френсиса Гальтона.

Этот распространенный в криминалистике метод работы сегодня играет важную роль не только в полицейской реальности, но и во всех фильмах и книгах детективной тематики. В честь памятного события, положившего в прямом смысле слова начало новой эре в расследованиях преступлений, мы решили чуть больше узнать о специфике деятельности силовых структур и о том, как пишутся остросюжетные книги, рассказывающие нам о приключениях следователей. Наш корреспондент пообщался с Львом Альтмарком, автором серии книг «Мент — везде мент!»

Екатерина: Здравствуйте, Лев! Прежде чем начать беседу, хотелось бы поблагодарить Вас за чудесные книги. «Точка опоры — точка невозврата» и «Трансфер на тот свет» интригуют. Как родилась идея создания этого цикла?

Лев: Во-первых, хочу вас в ответ поблагодарить за интерес к моему творчеству. Поверьте, внимание критиков и интервьюеров к тому, что делает автор, очень для него дорого и крайне необходимо.

Два романа, о которых вы говорите, входят в тетралогию «Мент – везде мент». Кроме них, сейчас находится в работе в новокузнецком издательстве «Союз писателей» третий роман «Чудак на холме» и дожидается своей очереди четвертый – «Стражи времени». Помимо названия, тетралогия имеет еще подзаголовок «Сага о времени», и он, пожалуй, определяет ее основную идею. Главной моей задачей при написании книг было на фоне детективно-приключенческого и даже в некоторой степени авантюрного сюжета поразмышлять вместе с читателем о феномене времени, о его тайнах, о бесконечных наших попытках овладеть его управлением, о жизни и смерти. При внешне детективной канве романов мне все-таки не хотелось сделать их чистыми детективами, потому что идеи, лежащие в основе всех четырех книг, гораздо глубже банального поиска преступника, борьбы со злом и неизменного торжества добра. Здесь именно то, что волнует любого из нас: наше место в мире, след, который мы оставим потомкам, желание расширить свои познания и заглянуть за грань невозможного. И не такой уж неоспоримой порой выглядит победа добра в этом бесконечном противостоянии.

Екатерина: Откуда Вам знакомы полицейские будни? Ваш основной род деятельности как-то связан с полицией? Или Вам пришлось штудировать профессиональную литературу, чтобы добиться достоверности?

Лев: Главный герой всех четырех книг, действительно, полицейский, сперва российский, а потом уже израильский. Честно признаюсь, что с полицейскими буднями я знаком поверхностно, особенно с работой закрытых служб, расследующих серьезные преступления. В полиции работать мне не довелось, хотя в параллельных структурах пришлось потрудиться основательно. Плюс к тому, здорово помогли друзья, имеющие непосредственное отношение к полиции, с их дотошным вычитыванием, отыскиванием малейших неточностей, их суровой, порой нелицеприятной критикой, за что я им безмерно благодарен.

Но если говорить по большому счету, то для меня было важно несколько другое. Психология человека, решающего загадку, его сильные и слабые стороны, его характер. Больше всего я опасался нарисовать картонного плакатного копа, лишенного простых человеческих чувств и страстей, не совершающего ошибок и не сомневающегося в своей правоте. Короче говоря, Шерлок Холмс и комиссар Мегрэ — не мои персонажи.

Главное — даже не криминальный сюжет, но именно благодаря криминальной составляющей герои попадают в загадку и пытаются решить ее всеми, порой неконвенциальными, способами. И если читатель заметил, то в романах почти нет ничего такого, что ему не было ранее неизвестно. В классический детективный сюжет явно не вписываются фрагменты мелодраматические, философские, исторические. Это я делал намеренно, дабы не превратить романы в обыкновенные полицейские триллеры или детективы. Достоверности я пытаюсь достичь тем, что в какой-то момент заставляю читателя влезть в шкуру моего персонажа, погоревать и порадоваться вместе с ним, а в чем-то, может быть, даже с ним не согласиться и поспорить. Описание душевного мира человека как-то не очень вписывается в современные стандарты детектива. К этому я, в принципе, и стремился.

Екатерина: Знаете ли Вы, что именно сегодня, 18 апреля, в 1902 году впервые в мире для опознания преступника была применена дактилоскопия? Как Вы считаете, это был прорыв в области криминалистики? Какие, на Ваш взгляд, идеи следовало бы разработать профессионалам в этой области, чтобы сделать поимку и идентификацию преступников еще более эффективными? Возможно, Вы слышали о каких-то новых разработках?

Лев: Не будучи специалистом в области криминалистики, я могу только поверхностно судить о таких вещах, как дактилоскопия. Нисколько не сомневаясь в том, что применение этого метода позволило криминалистике подняться на такую высоту, что сегодня без нее в полицейской практике совершенно невозможно ничего делать, я все-таки абсолютно уверен, что настоящий сыщик, настоящий расследователь обязан переиграть преступника не столько технически, сколько психологически, понять и раскусить его мотивы, просчитать поступки и логику его поведения. Так что человеческий фактор по-прежнему важней всего в расследовании. И не только в криминалистике, а в любом деле, за которое мы беремся.

Новые разработки в области криминалистики? Не сомневаюсь, что их много, но главное — это расширяющиеся базы данных. Конечно, не каждому понравится, когда все сведения о нем хранятся на каких-то отдаленных серверах, но с точки зрения полиции…

Екатерина: Где Вы берете научную информацию, на основе которой базируется фантастическая часть Ваших книг? Насколько эта информация правдива и сколько в ней художественного вымысла?

Лев: Наверное, я все-таки не определял бы отдельные фрагменты из своих книг как «фантастические». Просто для меня «фантастическое» — это синоним вымышленного, не всегда обоснованного, а все описания в моих книгах, даже картинки прошлого и будущего, основаны на документах и логических построениях. Естественно, у меня, как и у каждого из нас, нет волшебной машины времени, чтобы перемещаться в годах и столетиях, а потом со стопроцентной уверенностью заявлять, как «было» или как «будет». Это, наверное, все-таки авторский вымысел… Хотя тем автор художественной книги и отличается от бытописателя, что «изобретает» и даже «конструирует» ситуацию, а не делает достоверную фотографию события. Но и сочинение сочинению рознь. На мой взгляд, в любой самой невероятной ситуации должны быть железная логика, причинно-следственная связь — и только тогда читатель тебе поверит, даже если все от начала до конца придумано.

Если для изображения какого-либо периода времени в романах мне необходима была точная информация, вот тогда-то я и обкладывался книгами, не вылезал из интернета. И больше всего боялся, как бы какой-то читатель не заподозрил меня в подтасовке или неправде, а то и уличил в незнании материала.

И еще одну вещь нельзя не упомянуть. Так как почти везде в моих романах идет разговор о человеческой психике, пограничных состояниях разума, то мне волей-неволей приходилось прибегать к консультациям у психологов и даже психиатров. Хорошо, когда есть таковые в друзьях…

Екатерина: Верите ли Вы в возможность путешествий в прошлое? А в загробный мир? В какое время Вы бы перенеслись, будь у Вас такая возможность, и что изменили бы?

Лев: То, что вы подразумеваете под путешествием в прошлое, будущее или загробный мир, то есть физическое перемещение куда-то, конечно, невозможно. И вряд ли когда-то станет возможным. Наше физическое тело не предназначено для таких перемещений. А вот то, что мы называем душой, наверное, вполне может совершать подобные путешествия.

Совсем недавно я убедился в том, что мои умозаключения не просто предположения или художественный вымысел, а вполне реальны. После того как познакомился с основными постулатами каббалы, многие мои представление о мире изменились. В каббале «путешествия души» рассматривают вполне обоснованно и с применением современных методов изучения пространства, времени и материи. Но и само понятие «перемещение» там трактуется несколько иначе.

В какое бы время я хотел перенестись? Лет, наверное, на двадцать назад, но непременно с теми навыками работы с текстом, которые я приобрел сегодня. Больше бы оставалось времени для того, чтобы написать что-то существенное и важное для меня… Но это, увы, из области фантазий.

Екатерина: Какая линия в Ваших книгах важнее — детективная или фантастическая? Что писать было интереснее и почему?

Лев: Если говорить в целом о моих книгах, изданных в России, Израиле, Германии, Канаде, то детективная или фантастическая часть в них как раз в меньшинстве. Даже те книжки, которые можно условно отнести к детективам, таковыми не являются, потому что для меня важно совсем другое. Главное, изобразить героя, который был бы узнаваем читателем, притом чтобы он разглядел в герое себя, свою жизнь, свои переживания… Согласитесь, детективных и всяких экстремальных случаев в нашей жизни маловато, и это, наверное, хорошо. Таким образом, детективная и приключенческая составляющие в моих книжках если и присутствует, то только в качестве оболочки, внутри которой более серьезная и глубокая картина, изображающая человека, его мир, его вселенную. В этом для меня самая большая динамика сюжета.

Как ни странно, но больше всего у меня вышло книг юмористических и сатирических. И хоть после третьей подряд сатирической книжки я решил, что пора начать писать что-то более серьезное, и вслед за этой мыслью написал несколько книг рассказов и повестей о жизни репатриантов в Израиле, о войне и терроре, все равно время от времени я возвращаюсь к своему любимому веселому жанру… Ну, и, конечно, стихи, которых у меня на сегодняшний день уже семь книжек.

Ваш герой когда-то жил в СССР, потом перебрался в Израиль. Что сложнее всего для человека, решившего сменить Родину? С какими трудностями он сталкивается и как можно их минимизировать? Как Вы думаете, проблемы одинаковые при эмиграции в разные страны или все-таки разные?

Очень много страниц моего романа «Точка опоры — точка невозврата» посвящено именно этой очень непростой теме эмиграции. Вот вы говорите — «сменить Родину». То есть оставить одну и приобрести другую. Такое совершенно невозможно, ибо родина — это понятие не столько географическое, сколько, я бы сказал, духовное. Это все то, что человек сызмальства носит внутри себя, — ментальность, язык, характер и многое-многое такое, чему сразу название не подберешь. От этого никогда не избавишься и не перезагрузишь «компьютер» в голове, чтобы освободившееся место заняла иная информация.

Поэтому переезд из одной страну в другую, в моем случае из России в Израиль, был на первых порах труден и непрост, потому что заставил провести огромную работу по проникновению в совершенно иной мир, в котором надо менять привычки, манеру общения, систему взглядов на окружающие реалии. Возникающие трудности — в основном, бытовые — решались относительно легко. Труднее было понять окружающих, для которых эта незнакомая для меня реальность была органичной и естественной. Но мой «компьютер» в голове не перезагрузился, а добавил новую информацию. Так я и живу — в двух родинах…

Практически все мои книжки, изданные после переезда в Израиль, посвящены этой теме.

Как в душе уживаются «две Родины»? Не знаю, но для меня в этом противоречий нет. Произошло как бы взаимопроникновение и мирное сосуществование. Для меня по-прежнему важно все, что происходит там, где я родился, учился и формировал свою личность, свой характер. Для меня не менее важно все, что происходит сегодня в Израиле. И если что-то происходит там или там нехорошего или неправильного, это болит во мне одинаково…

Думаю, что в данном случае совершенно не имеет значения страна проживания. Мои соотечественники, перебравшиеся в Германию, США или другие страны, надеюсь, со мной согласятся.

Екатерина: Какую литературу Вы предпочитаете читать? Есть ли у Вас любимый детектив? Любимая книга в жанре научной фантастики? Почему именно они?

Лев: По поводу любимого литературного жанра мне сказать что-то очень трудно. В разные моменты меня тянет читать совершенно разные книги. Порой диаметрально противоположные. Потому и жанр определить нереально. Есть, конечно, несколько книг настольных, которые я перечитываю время от времени, но их совсем немного. Это мои учителя — Франсуа Рабле, Гашек, Ильф и Петров, но нет среди них ни фантастики, ни детектива.

В последнее время книжки, которые прочитываю, интересны мне в большей степени выявлением авторских приемов, манерой письма, построением сюжета. И каждый раз я втайне примеряю на себя «чужой пиджачок» — смог бы я написать так, как этот автор, или нет? Смог бы использовать его приемы? Построил бы так же сюжет, как он? И если не могу ответить себе на эти вопросы положительно или отрицательно, тогда возникает некая загадка, которую пытаюсь решить. То есть книга попадает в разряд любопытных, и ее необходимо спустя некоторое время перечитать.

В настоящий момент я вхожу в состав нескольких жюри литературных конкурсов и фестивалей, поэтому приходится прочитывать много присланных текстов. Из-за этого и книги пока отложены в сторону, хотя — куда же от них денешься?!

Екатерина: В каких литературных жанрах, кроме детектива, Вам доводилось работать? Я знаю, что Вы — поэт, автор сборника «В лунном свете». Есть ли среди Ваших стихов что-то остросюжетное или, может быть, на полицейскую тему? Можете поделиться с читателями?

Лев: Я никогда не задумывался над жанрами, в которые вписываются мои работы. Наверное, это все-таки в большей степени юмор и сатира, затем малая проза — военная, гражданская, бытовая тематика, где уже нет места юмору. Не чужда мне критика и публицистика, которую нередко печатаю в газетах и журналах.

Что касается поэзии, то это моя давняя любовь и страсть. С нее все начиналось до того, как появилась первая проза, ею, я думаю, и закончится, когда писать большие прозаические объемы не останется сил. К тому же, поэзия не может не быть остросюжетной, а вот детективной — вряд ли…

И, опять же, помимо стихов серьезных — лирических, гражданских, любовных, — я не смог обойти юмористическую и сатирическую тему. В последнее время увлекся пародией, которую с удовольствием берут серьезные сетевые издания.

Напоследок — небольшое стихотворение о себе и своих братьях по цеху:

***

Можно, конечно, любить и себя

И не страдать от придуманной страсти.

Строки великих поэтов любя,

В личные вирши не красть их.

Можно, конечно, любить и других,

Хоть повсеместно поэтам известно,

Что только самый отъявленный псих

В этом признается честно.

Можно, конечно, любить только дам…

Правда, когда ни за что не в ответе,

Муза не скажет тебе «Аз воздам» —

Просто тебя не заметит…

Екатерина: Какие планы на ближайшее будущее у Вас есть? Узнаем ли мы о дальнейших приключениях Даника? Сколько книг в серии планируется? Будут ли какие-то сюрпризы в финале, которых поклонники никак не могут ожидать?

Лев: Планов, как говорится, громадье. Тетралогию о ментах я, кажется, закончил четырьмя романами. Хотя вдогонку к ним уже готова небольшая повесть «Дверца для Януса» в стиле, совершенно не характерном для меня, — нуар. Она впрямую не перекликается с тетралогией, но персонажи в ней те же. Пока публиковать повесть не собираюсь, просто нужно ее дорабатывать.

По поводу сюрпризов в финале тетралогии. Конечно же, таковые есть, но не хочется пока раскрывать все свои секреты. Пускай это останется секретом Полишинеля до выхода четвертого, последнего романа.

Кроме того, сейчас у меня в работе большой авантюрный роман, построенный по мотивам русских народных сказок, в котором известные сказочные герои попадают в наши дни. Вчерне он уже готов, но работы пока выше крыши. Помимо этого, у меня почти готовы две новые книжки. В одной рассказы — вполне реалистические — о жизни современного Израиля, а вторая книжка — дополненная и переработанная юмористическая книжка «Серые пятна истории», первое издание которой было в 2012 году, и она уже почти вся разошлась.

И еще. Я очень внимательно слежу за тем, какой интерес вызовут у читателя детективы из тетралогии, чтобы решить, стоит ли продолжать детективную линию в своем творчестве. Наверное, такой интерес к своему детищу, выпущенному в книжный океан, проявляет каждый автор…

Екатерина: Спасибо, Лев, за очень интересную беседу. Ваши книги открылись мне с новой стороны. Уверена, читатели будут рады узнать, как они создавались, и проникнуть в подоплеку приключений, которые происходят на страницах.

Купить книги Льва Альтмарка «Точка опоры — точка невозврата» и «Трансфер на тот свет» прямо сейчас можно в интернет-магазине «#Книга».

{productList ids="2836,2394,2647"}