Двери | Стелла Аровски

Предисловие

Говорят, что мы приходим в эту жизнь, имея необходимый набор подсказок… Я бы сказала, что у нас есть необходимый набор ключей!
Ключей от сотен дверей, которые, как правило, или закрыты, или никак не закрываются, чтобы оградить нас от неудач прошлого.
Именно для этого и нужны ключи: старые, ржавые, новые, большие или маленькие, сложные или простые… Они бесценны!
На любом жизненном пути всё взаимосвязано настолько крепко, что это иногда пугает. Опыт постоянно даёт нам подсказки: как поступить, почему именно так и что сделать, чтоб выйти из тупиковой ситуации. Слышим ли мы его в такие моменты?
Пусть временами кажется, что решения проблемы не существует, что вы в тупике, что время не повернуть назад… Это всё только кажется! Слышите ли вы меня сейчас?
Можно привести сотни примеров, когда человек останавливается перед непреодолимым препятствием (которое зачастую и само не радо, что оказалось у него на пути), разочаровывается во всём и вся, разворачивается, ругается… вместо того, чтоб на секунду отбросить сомнения, сделать следующий шаг немного правее привычной тропинки или левее, сделать шаг больше... или просто понять, что он не обязан решать чьи-то проблемы.
Возможно, именно эта книга станет для кого-то дверью в новый мир… или ключом для какой-то двери.

1. Радость в огорчении

Семён уже десятый раз протёр лицо и сотый раз посмотрел в сторону распашных дверей комнат для родовспоможения. Вестей не было больше четырёх часов.
Два месяца назад, когда они с супругой оформляли совместные роды, он совсем не предполагал, что́ там будет и как… И конечно, был уверен, что выдержит, что всё пройдёт хорошо. Он же МУЖИ-И-И-ИК!
Ан нет…
Его выгнали через час после начала схваток — за недо­пустимое поведение по отношению к врачам, которые, по мнению Семёна, «вообще ничего не делали, а супруге больно, а дитё не рождается!» и к медсёстрам, которые «всё делали не так, потому что ей ещё больнее, а головка даже не появилась!».
Сидеть в общем коридоре родовых палат было ничуть не проще. Он слышал звяканье инструментов, крики женщин, голоса врачей… Это продолжало нагнетать обстановку и нервировать молодого отца.
Дверь открылась бесшумно, но Семён почувствовал лёгкое шевеление воздуха в районе пола и резко оглянулся.
Толкая перед собой люльку, из распашных дверей вышла полноватая медсестра и пошла вдоль коридора к нему навстречу. Соскочив со своего места, он бросился к туго спелёнатому малышу.
— Ты, что ль, папаня? — спросила девушка.
— Я, я… — Семён дрожащими руками схватился за край каталки и с благоговением заглянул внутрь, протянув руки, чтобы взять свою кровиночку.
— Ну-с, поздравляю вас! С доченькой!
— Как… с доченькой? — новоиспечённый папа отдёрнул руки от люльки.
— Ну вот так! — медсестра широко улыбнулась и решила помочь, бережно достав девочку. — Имя-то придумали уже?
— Валера… — на автомате ответил он.
— Валерия!!! Какое прекрасное имя!
— У нас на УЗИ был сын! Мальчик!
— А родилась девочка!!! — медсестра, на бейдже которой красовалось имя «Татьяна», протянула ему свёрток с малышкой.
— Нет, нет… — замахал руками Семён. — Мальчик! Я точно видел!
— Ну я что поделаю, папаша? Пришить недостающее не могу.
— Наследник же должен быть… — недоумевал мужчина.
— Наследник чего, папаня? Диван ему завещаете? Али поместье какое у вас есть? Чё семечком посадил в жену, то и выросло. Нечего на грядку ворчать, коли сам сеял!
Мужчина молчал, не решаясь говорить под неопровержимым натиском медперсонала.
— Чего вы так к доченьке холодны? Проказная она, что ли? — Татьяне стало по-человечески обидно за весь девчачий род.
— Да нет… Что вы… — растерялся Семён. — Я спланировал уже просто… Ну, рыбалка там… футбол… Комнату в голубой цвет покрасил вот, с машинками… — он оглянулся по сторонам, чувствуя, как весь его отцовский мир упал и разбился о бетонные полы роддома.
Дверь, через которую медсестра вышла, ещё немного колыхалась, а его мир уже рухнул.
Он вспомнил, как радовался мальчику на УЗИ. Как прыгал всю беременность вокруг жены и исполнял все её прихоти, так как она носит СЫНА!
Это же его радость была, его подмога, его соучастник на рыбалке. Он представлял, как они с сыном соревнуются в беге, и он бы обязательно поддавался ему, потому что не смог бы пережить разочарование мальчишки от проигрыша… Вот они играли бы в футбол ясным летним днём, приминая своими модными кроссовками зелёную траву… Семён обязательно «нечаянно» пропускал мяч в свои ворота и бил бы по воротам сына чуть наискосок… чтоб в случае чего, мяч сам прокатился мимо. Сын бы хохотал, и они счастливые шли домой к маме на горячий обед… а по вечерам играли бы в приставку и клянчили у мамы сухарики и сушки…
— Красить стены в комнате в голубой цвет для мальчика как-то глупо! Потом всю жизнь будете уберегать его от это цвета! Голубой же ж! Будете бояться, чтоб сынуля не вырос любителем голубого!
Мечты Семена были бесцеремонно прерваны медсестрой, продолжавшей бухтеть:
— И вообще, с чего вы решили, что вашей дочурке будет не люб голубой цвет комнаты? Где написано, что девочки любят розовый? Что ж вы издеваетесь-то над детьми? А может, она будет в восторге от машинок!
Он обречённо вздохнул, взял в руки ребёнка и заглянул в бездонно-синие глаза.
— Как у жены… — утонул он в них. — Какая красивая!
— Ох, неуклюжий-то вы какой! Головушку, головку придерживайте! — Татьяна перехватила девочку и, придержав её, аккуратно помогла новоиспечённому папе правильно взять в руки дочь. — Конечно, красивая! Вы знали, что женский футбол более удачлив в играх? А волейбол? Да наших девчат никто победить не может!!! А гонщицы? Вы вообще новости не смотрите? Да они гораздо круче ваших этих «наследников дивана»! Вон красавица-то какая, да это же папина гордость будет! А знаете, что рыбка, выловленная дочкой, вкуснее в сотни раз!!! Да если ж её ещё маслицем сдобрить… да с крючка на гриль… да с лимончиком…
Этого издевательства желудок папочки не выдержал и жутко забурчал.
— Во-о-о-от… — медсестричка многозначительно кивнула. — Я даже сама проголодалась.
Семёну жутко захотелось такой рыбки, да чтоб его дочка с косичками покорила мир на авторалли!
— Она такая замечательная, — улыбнулся он Татьяне, нежно прижимая к себе малютку. — Она такая… такая… — Слёзы наполнили его глаза, и он опустил голову, чтоб никто их не увидел.
— Да реви-и-и! — разрешила Таня. — Реви… Чего вы слёз-то так боитесь! Это ж чувства!!! Разве можно их прятать? Это же нормально! Поди, тебя тоже учили, что мальчикам нельзя плакать?
— Ага… — закивал он.
— Можно! И нужно! Это эмоции, нельзя их прятать, они же ж искренние… — Таня протянула руки, чтоб забрать ребёнка, но Семён ловко увернулся, закрывая собой дочку.
— Лерочку-то отдай! Отдыхать ей надо. Устала она, — медсестра ловко выхватила из его неуклюжих рук малышку и положила обратно в люльку.
— Куда вы её повезёте? — в папочке вдруг проснулся защитник и оберегатель.
— Как куда? В палату. Отдыхать ей надо. Вот ведь какой папаня попался.
Люлька продолжила движение по коридору и завернула в третью справа палату.
— Третья справа! — Семён взял на заметку, что теперь надо защищать от врагов не только родовой зал, где ещё находилась жена, но и палату — третью… справа…
Он оглянулся по сторонам и улыбнулся:
— Дочка… Девочка наша. Принцесса…
В этот момент его мечты начали постепенно меняться, и это изменение ему нравилось даже чуть больше прежнего. Вот он провожает свою красавицу в детский сад и учит давать отпор приставучим пацанам! Ох как много мальчиковых секретиков он знает:
«Э-э-э-эх, всё расскажу ей. Знать будет пацанячьи подставы на два шага вперёд», — он снова улыбнулся.
Вот они идут на рыбалку, и маленькая Валерия, поправляя светлые пряди волос, цепляет червячка на крючок…
«Хотя почему — поправляя светлые пряди, — осёкся он. — У неё будет короткая стрижка, ведь с длинными волосами столько возни… Хотя нет — вот какие сама захочет причёски, такие у неё и будут!»
Потом они обязательно научатся водить машину! Вместе!!!
«И ещё дзюдо! Обязательно! Девчата должны знать дзюдо! И ружьё надо купить… Оно очень пригодится, когда Лерочка станет постарше!»
Семён ещё около получаса, прикрыв веки, придумывал кучу планов на ближайшие десять лет, как вдруг по ногам снова пробежал лёгкий ветерок.
Он быстро открыл глаза и уставился на распашную дверь.
— Наконец-то... — выдохнул он. — Анечку везут к Лерочке в палату.
Из-за двери показалась ещё одна люлька, и молоденькая стройненькая медсестричка весело крикнула:
— Колольцев?! Дождался!!! Встречай сына!
Семён вскочил на ноги и недоумённо посмотрел на улыбающуюся девушку:
— В плане сына? Дочь же у меня!
— Какая дочь? Переволновался, что ли? — Люлька остановилась около него, и медсестра с бейджиком «Надежда» начала бережно доставать свёрток.
— Ты посмотри, какой богатырище! Три семьсот!!!
— Как это сын? Почему сын? — Семён растерянно смотрел на Надежду и краем глаза видел, как весело качались двери, словно усмехаясь над ним и смеясь.
— Ну как, папочка. Это у вас надо спрашивать, почему Анна Владимировна сыночка родила, а не дочку. Имя-то придумали? — медсестра искренне была рада благополучному исходу родов и немного недоумевала, почему папаша такой удивлённый, словно он в супермаркет пришёл, а тут она с младенцем.
— Валера... — на автомате прошептал Семён.
— Ух ты! Давно у нас Валериков не было! Красавчик-то какой. Всех девчонок очарует! Чего вы такой растерянный? Сына подержите на ручках?
И снова ветерок, дверь ухнула и распахнулась. На каталке мимо обалдевшего Семёна и Надежды провезли женщину.
— Вера Сергеевна, и вы разрешились? — заботливо поинтересовалась Надя.

Конец ознакомительного фрагмента