Амелия и скипетр фараона. Сьюзен Да Сильва

Глава 1. Незнакомец в Египетском зале

— Амелия! Я достала билеты! — выпрыгнула из толпы девушка лет двадцати в чёрной футболке и зелёном сарафане. 

В это время другая, светловолосая невысокая и худенькая, со стрижкой каре, изучала окрестности зала, хотя смотреть пока было не на что, ибо они стояли у самого входа. 

Московский музей имени Пушкина представлял собой огромное здание в виде античного храма на высоком подиуме с ионической колоннадой по фасаду. Уже издалека при виде его создавалось впечатление, что ты попал во времена Древней Греции. Не хватало только атлетов — пробегающих мимо марафонцев, да бородатых и кудрявых мудрецов в белых хитонах, беседующих где-нибудь у лестницы, и парочки «афродит» в пеплосах. Однако, если вы их так и не увидели, не следует отчаиваться. Самое интересное путешествие в историю вас ждёт в недрах этого величественного музея с такими же царственными скульптурами. Именно здесь можно увидеть те самые статуи Давида, Зевса, Геры и Афродиты, полюбоваться атлетическими, мускулистыми и массивными телами греков, ощутить скорбь над Иисусом Христом и даже попасть в Древний Египет — почти прямиком в гробницу фараонов. 

Светловолосая девушка, услышав подругу, с улыбкой обернулась. 

Они подошли к контролёру и, показав билеты, свернули налево, в Греческий зал. Именно здесь стояла статуя знаменитого Зевса. Правда, Амелия заметила, что его почтили не так уж и высоко, ведь если он был настолько известным, главным богом в Древней Греции, могли бы сделать статую и побольше, хотя бы размером с Давида. Здесь были и бык, капитель, и огромные, упирающиеся в потолок колонны, от величия которых начинала кружиться голова. 

Амелия внимательно изучала почти каждую скульптуру и делала какие-то записи в дневнике. Но больше всего её заинтересовала статуя Геры — привлекли внимание многочисленные складки на одежде.

— О не-е-ет, — протянула её подруга Лиза (так звали её, а сокращённо — Лиз) и хлопнула себя по лбу, заметив, что Амелия никак не налюбуется скульптурой.

— Чёрт возьми, она прекрасна! Я её нарисую! — негромко воскликнула Амелия.

— Я так и знала… — с улыбкой ответила Лиза. 

Пока подруга срисовывала статую Геры, Лиза сидела на лавочке, а затем решила спуститься вниз и осмотреть обломки скульптур. 

— Лиз, ты это видела? — вдруг раздался над ухом знакомый голос.

— О, ты уже закончила? — отозвалась та. Рядом с ней уже стояла Амелия. — Что видела?

— Там странный человек в маске! — сказала художница, указав пальцем на проём между колоннами. 

Лиза посмотрела туда, куда показывала подруга, но никого не увидела.

— Да ты бредишь!

— Но там правда кто-то был!

— Ты уверена?

Амелия снова взглянула в сторону проёма.

— Наверное, ты права. Просто воображение разыгралось, — улыбнувшись, пожала плечами она. 

В следующем зале, который находился справа от входа, Амелия рисовала ту самую статую Давида. Лиза не могла понять, как можно было высечь из камня такую громадину, сохранить пропорции и сделать её максимально похожей на человека. И как можно перенести это всё на бумагу? Хотя она тоже была личностью творческой, но проявляла себя в иной области — в музыке. А вот такие шедевры искусства оставались для неё загадкой.

Времени у подруг было в обрез, поэтому пока Амелия рисовала, Лиза обходила зал, читала надписи на постаментах, изучала другие скульптуры. 

Вскоре набросок был готов, и девушки поднялись на второй этаж по большой лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой. Они обошли практически всё, а «на закуску» у них осталось ещё два зала: «Искусство Древнего Ближнего Востока» и зал, посвящённый культуре Древнего Египта. 

Особое впечатление на подруг произвели огромные статуи непонятных громадных крылатых быков и львов с человеческими бородатыми головами и пятью ногами. Они словно охраняли вход и выход из зала. На них были выцарапаны какие-то причудливые символы, напоминающие чёрточки с треугольниками в самых разных положениях. 

— Ты не знаешь, что это за язык? — спросила Амелия у подруги, так как та училась на историческом факультете. 

— Хороший вопрос… — серьёзно задумалась Лиз. — Надо бы поглядеть в справочнике редких древних языков. Вообще это крылатый лев из дворца Ашшурнацирапала II. Погоди-ка… Припоминаю. Кажется, это угаритский алфавит — один из древнейших в мире. Появился в XV веке до н. э.

— Угарит — это город или страна? — поинтересовалась Амелия.

— Торговый город на сирийском берегу Средиземного моря. Алфавит же использовался для записи местных семитских языков. Не имеет аналогов в других системах клинописи.

— То-то я смотрю, он мне совсем не знаком. Хотя мы на языковедении много всего изучали, — протянула Амелия.

— Это мёртвый язык. Он давно нигде не используется, а сам город Угарит был уничтожен. Остались только скульптуры, предметы быта и глиняные доски с текстами, найденными при раскопках. Больше я, к сожалению, не знаю. Мы не очень глубоко разбирали эту тему… 

— Думаю, у вас ведь тоже была дисциплина «Древние языки и культуры»… На них мы какие только не рассматривали. Но тем не менее такого не попадалось. Надо будет изучить угаритский и попробовать перевести, что здесь написано, — задумчиво протянула Амелия. Лиза знала, что у та, как у будущий переводчик, страдала манией всё переводить и разбирать в деталях каждую загадочную надпись на неизвестном языке. Поэтому с ней никогда не было скучно, кроме того, Амелия хорошо помогала ей в разных учебных исследованиях и практических работах, если приходилось натыкаться на папирусы с иероглифами.

— А зачем же ты всё-таки меня затащила сюда? — поинтересовалась Лиза.

— Мне ещё нужны кое-какие сведения о Древнем Египте, — загадочно протянула Амелия.

— Ладно, собственно, это последняя экспозиция, — сказала Лиза.

Девушки перешли в Египетский зал. Стены здесь были тёмно-синие, а помещение казалось мрачным и таинственным, как и сам Древний Египет. Амелия, снова делая какие-то пометки в дневнике, слушала электронного гида. Здесь были и саркофаг земледельца храма Амона Маху, и саркофаг жрицы бога Амона Иус-анх, и стела Ментухотепа, сына Ит, и статуэтка богини Бастет.

Внезапно Амелия заметила краем глаза, что возле одного из саркофагов виднеется фигура в чёрном плаще и чёрной маске. Сначала девушка испугалась и чуть было не снесла стенд с экспонатами. 

— Что-то не так? — отреагировала Лиза на её замешательство. 

— Там какой-то человек возле саркофага! — сказала Амелия, тыча пальцем в конец зала. 

— Там нет никого… — отмахнулась Лиза. — У тебя фантазия разыгралась. Кажется, Древний Египет не идёт тебе на пользу.

Амелия вновь посмотрела туда же, но никого не увидела. Она была уверена, что ей не показалось. 

Подруги подошли к странному экспонату, которого в Египетском зале раньше не было. Удивительный золотой скипетр, вероятно, когда-то его держал в руках какой-нибудь египетский правитель. На табличке под экспонатом значилось: «Скипетр неизвестного фараона». Судя по всему, его недавно подарили музею археологи, а может, это была копия. 

Не успев толком разглядеть экспонат, Амелия услышала прозвучавший в её голове голос: «Я тебя вижу!»

— Кто это сказал? — обернулась она.

— Ты про что вообще? — не поняла её Лиза.

Но Амелия, взяв подругу за руку, промолвила:

— Мы не одни здесь…

«Я кое-что знаю об этом зале… — зловеще шипел голос. — И если хочешь, расскажу тебе!»

— Да кто ты такой?! Покажись! — потеряв терпение, выкрикнула Амелия и услышала злобный хохот. 

Мимо девушки словно пробежал кто-то, задев её тканью.

«Хотя я удивлён, что ты меня слышишь…» — прошипел голос. 

Воздух сделал оборот вокруг зала, после чего около саркофага вырисовался человек в чёрном плаще и в маске. 

— Обычно простые смертные меня не слышат… — холодно проговорил он.

— Амелия, ты куда смотришь? — ничего не понимала Лиза.

— Ты кто такой? — настойчиво спросила Амелия. — А ну, отвечай!

Но человек лишь расхохотался и пропал.

Девушка осталась стоять в оцепенении. 

— Амелия, что с тобой творится? Ты разговаривала с воздухом? — изумилась подруга.

— Ты что, никого не видела? — удивлённо спросила та.

— Нет! Ты металась по залу как сумасшедшая! Уже смотрительница хотела тебе замечание сделать. Что с тобой происходит?

— Ладно, забудь. Я переутомилась, — притихла Амелия, поняв, что она никому ничего не докажет. 

Но когда девушки двинулись к выходу, Амелия краем глаза заметила — скипетр куда-то исчез и теперь перед ними стоял пустующий стенд.

— Ли-и-из… — дёрнула она подругу за рукав. — Ты ведь помнишь, что он тут был?

— Да… Здесь был скипетр. Я отчётливо помню. Странно… Хотя, возможно, пока тебя «преследовал странный голос», его унесли на реставрацию, — сказала Лиза, покидая зал.

— За такое короткое время? — не поверила ей Амелия.

— Мы тут пробыли ещё минут двадцать, — с укоризной посмотрела на неё подруга.

— Ты мне не веришь? — спросила Амелия. 

— Я рассуждаю рационально, в отличие от тебя! Ты слишком много витаешь в облаках. Понимаю, у тебя творческая натура, но всё должно быть в меру. 

— Я в самом деле видела человека! Ещё скажи, что я употребляю что-то! 

— Тебе просто надо отдохнуть, — отмахнулась от неё Лиза.

Амелия не ответила. Они молча вышли из музея, как вдруг из дверей здания повалил густой дым, а люди с криками поспешно ринулись прочь из этого культурного заведения. 

— Кажется, мы вовремя… — пробормотала Амелия.

— Что там произошло? — удивилась Лиза.

— Как бы то ни было, мы уже в безопасности. Думаю, на сегодня с нас хватит.

Глава 2. Украденный экспонат

Своё имя Амелия получила в честь совместной поездки её родителей в Германию, оно означало «трудолюбивая». Она была дочерью директора Пушкинского музея, известного историка, исследователя и археолога, Всеволода Вологдина. Вся её жизнь прошла в изучении разных языков и в исторических музеях, где мать Амелии, Ирина Вологдина, проводила экскурсии. Уже к 22 годам девушка знала пять языков и ещё два или три изучала. Пока она точно не решила, кем бы хотела стать, слишком уж разносторонние интересы у неё были. Она и рисовала, и переводила, иногда даже помогала отцу на раскопках. Между тем одно происшествие, приключившееся с ней, перевернуло жизнь девушки навсегда. 

Началось всё именно с того дня, когда они с Лизой посетили Пушкинский музей, и продолжилось однажды утром спустя пару дней после того инцидента. 

Амелия просматривала почту в надежде найти какие-нибудь газеты. В руки ей попал странный конверт, на котором значился адрес отправителя: «Египет, Каир», а ещё их домашний адрес.

Сначала она подумала, что это её отцу, и, вернувшись в квартиру, уже хотела отложить послание на стол, как вдруг увидела в строчке «Кому» своё имя. 

«Странно», — подумала она, однако решила вскрыть конверт. В нём лежало письмо на английском такого содержания:

Девушка из московского музея. Ты, вероятно, не помнишь меня, но я тот человек в чёрном плаще и в маске, которого ты видела в Египетском зале, и тот, кого ты слышала всё это время… 

Амелия, решила, что это Лиза разыгрывает её, ведь больше она никому не рассказывала об инциденте, случившемся в музее. Но, посмотрев на конверт ещё раз, убедилась, что на нём был флаг Египта и марка с изображением города Каира. Вряд ли у них где-то можно добыть такое. Морочиться ради одной шутки Лиза не стала бы, и Амелия это знала. Забыв о подруге, она продолжила читать письмо: 

…Я знаю, кто украл экспонат, скипетр фараона, и я знаю, где эта вещь сейчас. Её перехватили у вора, и теперь скипетр в Египте, в каирском музее. Если хотите вернуть его, отправляйтесь туда, я вас там встречу в аэропорту и помогу договориться с директором музея. Вы узнаете меня по чёрной одежде. 

Ваш доброжелатель, С. 

Письмо уже не вызывало у девушки доверия. Во-первых, откуда ему известно, как её зовут? Во-вторых, не врал ли он про Египет и каирский музей? И с чего ему ей помогать? Ну лежит теперь этот скипетр в каирском музее, и что? Конечно, если об этом узнает отец, он наверняка захочет вернуть экспонат. Да и как эту вещь украли, если они в то время присутствовали в зале и кроме них и того человека в маске никого больше не было? Ведь сигнализация даже не сработала. Из зала никто не выбегал. Хотя… Кто-то ведь поджёг вход, вызвав панику. 

Но сомнения Амелии развеялись, когда она достала из конверта фотографию с изображением того самого скипетра, только уже явно в другом музее, по всей видимости каирском, судя по арабской надписи под экспонатом. 

Лучше показать это письмо Лизе и отцу, они наверняка что-нибудь придумают, решила она. 

Накинув белую безрукавку на майку, Амелия вышла из дома. Уже через несколько минут она звонила в квартиру Лизы. 

Отец Лизы, Игорь Коптев, был профессором МГУ, он преподавал на историческом факультете, а мать — кандидатом наук по биологии, в сфере ботаники. 

Жизнь девушки нельзя было назвать лёгкой, так как её родители всегда проявляли строгость по отношению к дочери. Но когда она стала интересоваться историей и выбрала этот путь, предки одобрили её выбор, всячески поощряя в ней такой интерес. Отец привозил ей из путешествий всякие сувениры, рассказывал о культурах народов, поддерживая её увлечение, поэтому Лиза вдохновилась ещё больше и выбрала стезю историка. К тому же девушку привлекало то, что область, где может работать историк, достаточно обширна. 

С Амелией они были знакомы практически с детства, почти каждый день играли в одном дворе. Им очень повезло, что их отдали в одну школу, где они так и просидели все годы учёбы за одной партой. А став совершеннолетними, поклялись друг другу обязательно поступить в один вуз. И хотя в жизни не всегда всё складывается так, как хочешь, им очень повезло попасть в одно учебное заведение. Конечно, изначально они обе когда-то, ещё в подростковом возрасте, хотели пойти и на одну специальность, изучали языки, но круг их интересов расширялся, поэтому каждая в результате выбрала то, что ей было ближе, однако не забыв при этом об основной цели. 

Лиза открыла дверь. Она выглядела не выспавшейся и уставшей. Широко зевнув, прикрыла рот рукой и впустила Амелию внутрь.
— Тебе чаю, кофе? — спросила, лениво шаркая ногами в сторону кухни. 

— Мне кофейного чаю и чайного кофе! — с небольшим сарказмом ответила ей подруга. — Что это за шутки?

— Ты о чём? — не поняла Лиза.

— Читай! — сказала Амелия, ткнув письмом подруге в нос. 

Лиза внимательно прочла послание, так как немного знала английский, и с удивлённым выражением лица опустилась на стул рядом со столом. 

— Но как такое возможно! То есть… Получается, ты и правда видела тогда этого человека в маске! И он действительно там был! Одного не пойму, каким образом они похитили скипетр в полной тишине, сигнализация-то не сработала? Это же абсурд! Да и мы бы всё увидели в любом случае!

— Меня волнует тот же вопрос, но посмотри сюда… — промолвила Амелия и показала Лизе фотографию. 

— Ты уверена, что это не копия?

— Не знаю, это можно выяснить. Отец сегодня работает.

Через некоторое время подруги стояли на пороге Пушкинского музея. Их удивило то, что привычных очередей сегодня не было. Тут же у входа девушек встретила полноватая блондинка невысокого роста, в тёмно-красном офисном костюме смотрительницы.

— Амелия Вологдина и Елизавета Коптева! Зайдите в кабинет к Всеволоду Евгеньевичу! Он вас давно ждёт!

Подруги подозрительно переглянулись, но проследовали за смотрительницей. 

Вскоре они оказались в старинном кабинете, где их ждал солидный, статный бородатый мужчина в бежевом пальто поверх серого пиджака и брюк. Он стоял у окна, через которое в комнату проникали солнечные лучи, освещавшие помещение. Взгляд его был обеспокоенным и озадаченным. По его глазам было видно, что случилось нечто очень неприятное. Напротив него по другую сторону стола стояла строгая дама в серо-молочном деловом костюме, в руках она держала какие-то бумаги.

— Пап, ты звал? — взволнованно обратилась к отцу Амелия. 

— Да, дочь. Тебе ведь известно, что наш музей ограбили, — повернулся Всеволод Вологдин к подругам. — А ещё я знаю, что вы были там в тот момент...

— Это правда, мы выходили последними из зала, но мы не видели вора… — сказала Амелия, умолчав про человека в маске. 

— Однако всё же заметили, что скипетр пропал? — настороженно спросил директор музея.

— Да, но… — Амелия пнула в бок Лизу, так как идея о реставрации принадлежала ей.

— Мы думали, его унесли на реставрацию, — пробормотала та, поняв намёк подруги.

— Но вы же понимаете, что такие вещи не делаются на раз-два, — сказал Всеволод Евгеньевич.

— Я тоже так считаю, между тем кроме нас больше никого в зале не было. Ну уж не думаешь ли ты, что это мы его стырили? Почему тогда не сработала сигнализация? Ты меня всю жизнь знаешь, я не обладаю навыками профессионального похитителя, хотя и знакома с системой сигнализации в музеях, — начала оправдываться Амелия. 

— Я знаю, дочь, — вздохнул он. — Но следствию придётся что-то объяснить… Познакомьтесь — Анастасия Владимировна Становская, следователь. Всё, что знаете, можете выложить ей. 

Женщина в серо-молочном костюме открыла блокнот и повернулась к подругам:

— Здравствуйте, девочки, меня зовут Анастасия, мне бы хотелось, чтобы вы ответили на мои вопросы и рассказали, как всё происходило. 

— Хорошо, — резко отозвалась Амелия. — Там, в Египетском зале, был странный человек в чёрном плаще и маске. Может, мои слова звучат абсурдно, но это так. Хотя у меня есть подозрения, что кроме нас с Лизой его мало кто видел в тот день. Я бы тоже считала это бредом, если бы не сегодняшнее письмо… 

Она вытащила из кармана конверт и положила на стол перед отцом.

— Папа, тебе стоит посмотреть!

Директор музея раскрыл конверт, вытащил письмо и внимательно его прочёл. 

— Ты уверена, что это не розыгрыш? — сказал он, спрятав письмо обратно в конверт. 

— Нет, он не врёт! — возразила Амелия, вытащив из кармана фото скипетра в каирском музее.
— Я предполагаю, он и похитил наш экспонат, — выдвинул предположение отец Амелии. 

Следовательница сделала записи в блокнот. 

— Возможно, однако зачем ему тогда писать письмо и объясняться со мной? — спросила Амелия. 

— Его действия более чем нелогичны, — пробормотал отец. — Но… Это единственный в своём роде экземпляр такого скипетра. Его нужно вернуть.

— Ты ведь рассказывал, что нашёл его на раскопках в Египте и египтяне отдали его в дар музею, — вспомнила Амелия.

— Всё верно, — подтвердил отец.

— Значит, на этот скипетр кто-то всё же положил глаз…

— В любом случае вам туда ехать одним опасно. Неизвестно, кем может оказаться этот С., тем более если он знает, как ты выглядишь. Я отправлю в Каир своего человека, он всё выяснит.